— Никаких, сэр, — кивнул Думминг. — Простая магия. Правда, достаточно передовая.

— Все понятно. И каков ее итог?

— Геке может слышать все, что ты ему говоришь.

— Интересно. Значит, не надо пробивать дырки в картонках и нажимать на клавиши, чем вы тут постоянно занимаетесь?

— Я сейчас все продемонстрирую, сэр, — пообещал Думминг. — Так, Адриан, инициализируй ГБР.

— Как это? Как это? — заинтересованно спросил Чудакулли из-за его спины.

— Это значит… ну, потяни главный большой рычаг, — неохотно пояснил Думминг.

— А, ГБР куда короче. Разумно, разумно… — Думминг вздохнул:

— Совершенно согласен, аркканцлер.

Он кивнул одному из студентов, который потянул красный рычаг с табличкой «Не тянуть». Где-то внутри Гекса пришли в движение шестеренки. Маленькие заслонки перед муравейниками открылись, и миллионы муравьев побежали по паутине стеклянных трубок. Думминг принялся стучать по деревянной клавиатуре.

— Никак понять не могу, как ты помнишь, что надо делать, — покачал головой Чудакулли, наблюдая за его действиями с некоторым оттенком изумленного интереса.

— В основном я действую интуитивно, аркканцлер, — ответил Думминг. — Хотя следует затратить определенное время на начальное обучение. Итак, казначей, — добавил он, — в принципе, уже можно что- нибудь сказать…

— Он говорит: «СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ, КАЗНАЧЕЙ!» — услужливо прокричал Чудакулли прямо в ухо казначею.

— Штопор? Это ж перышко, говорила няня, — откликнулся казначей.

Внутри Гекса что-то закрутилось. В дальней части комнаты неуклюже начало вращаться модернизированное водяное колесо, увешанное бараньими черепами.

Гусиное перо, закрепленное в переплетении пружин и направляющих, принялось выводить буквы:

«+++ Почему Ты Считаешь Себя Перышком? +++»

На мгновение казначей замешкался, а потом ответил:

— Знаешь, у меня есть своя ложка.

«+++ Расскажи Мне О Своей Ложке. +++»

— Э-э… она маленькая…

«+++ Твоя Ложка Тебя Беспокоит? +++»

Казначей нахмурился. Но затем ожил.

— Оп-ля, а вот и господин Студень! — воскликнул он, но как-то не очень воодушевленно.

«+++ Как Долго Ты Был Господином Студнем? +++»

Казначей аж взвился.

— Ты что, издеваешься надо мной? — выкрикнул он.

— Поразительно! — воскликнул Чудакулли. — Эта штуковина все-таки его достала. Получше пилюль из сушеных лягушек будет! Как тебе это удалось?

— Э… — смутился Думминг. — Так получилось…

— Поразительно, — повторил Чудакулли, выколачивая трубку о наклейку Гекса с надписью «Муравейник Inside». — Значит, эта штука — искусственный мозг?

— Можно выразиться и так, — осторожно заметил Думминг. — Конечно, Гекс не умеет мыслить. Совсем нет. Это просто кажется, что умеет.

— А-а, навроде декана, понял, понял… — кивнул Чудакулли. — А можно засунуть такой вот мозг в голову декана?

— Аркканцлер, прибор весит десять тонн.

— Правда? О-очень большой лом понадобится… — Он немного помолчал, а потом опустил руку в карман. — Кстати, я же пришел сюда по делу. Позвольте представить: грибной гномик…

— Привет, — застенчиво поздоровался гномик.

— …И появился он, чтобы сегодняшнюю страшдественскую ночь провести вместе с нами. Знаешь, мне показалось это странным. Конечно, любое страшдество сопровождается чем-то нереальным, — пояснил Чудакулли. — Последняя ночь в году и так далее. Санта-Хрякус везде крутится и тому подобное. Время самых длинных теней и все прочее. Собирается вся оккультная чепуха за весь год. Всякое может случиться. Я подумал, может, ты его проверишь? Хотя, наверное, волноваться не о чем.

— Грибной гномик? — переспросил Думминг. Гномик покрепче прижал к себе мешок.

— А что особенного? — пожал плечами Чудакулли. — В конце концов, бывают же зубные феи, верно? Кстати, есть бог вина, так почему бы не быть богу похмелья…

Он вдруг замолчал.

— Никто ничего не слышал?