— В обществе умертвий — влиятельная фигура, сэр, — ответил Моркоу.

— А у нас он что делает?

— На прошлой неделе Редж Башмак обратился с жалобой на притеснения со стороны Стражи, которым порой подвергаются страшилы, сэр. Он был очень, м-м, убедителен, сэр. Поэтому я объяснил ему, что Стража весьма нуждается в специалисте по данному вопросу. Так он и вступил в наши ряды.

— И что, больше жалоб не поступало?

— Теперь их вдвое больше, сэр. На сей раз со стороны живых, сэр, и все на господина Башмака. Вот чудно-то, правда?

Ваймс покосился на капитана.

— Его это очень задевает, сэр. Он говорит, что живые просто не понимают проблем, возникающих при поддержании общественного порядка в мультижизненном обществе, сэр.

«О боги, — подумал Ваймс; — я поступил бы точно так же. Но я сделал бы это потому, что я плохой человек. А Моркоу настолько ХОРОШИЙ, что заслуживает ордена за свою положительность, — не может же быть, чтобы он нарочно…»

И почему-то Ваймс знал, что ответа на свой вопрос он не получит никогда. Порой невинный взгляд Моркоу казался ему очень толстой стальной дверью.

— И ты записал его в Стражу?

— Никак нет, сэр. Это сделали вы. Вы подписали приказ о его назначении, о выдаче ему обмундирования и выплате жалованья, сэр.

Перед внутренним взором Ваймса возник образ: очередная кипа документов, которые он не глядя подписывает. А что ему еще оставалось? И люди им нужны, тут тоже не поспоришь. От него, от Ваймса, требовалась лишь подпись, но…

— Любой в чине сержанта и выше имеет право набирать рекрутов, сэр, — Моркоу как будто прочел его мысли. — Об этом говорится в Уставе. Страница двадцать два, сэр.

— Так ты набирал рекрутов? И скольких ты уже набрал?

— О, немного, пару-тройку. И мы по-прежнему страдаем от нехватки рабочих рук, сэр.

— Кто-кто, а Редж вряд ли поможет решить нам эту проблему. У него руки то и дело отваливаются.

— Вы будете произносить речь, сэр?

Ваймс обвел взором собравшееся… разнообразие. Точнее слова и не подберешь. То есть слов на свете много, но в данной ситуации уместнее всего было это.

Высокие и приземистые, жирные и тощие, тролльи (с не сошедшим еще лишайником) и гномьи (сплошь борода)… А вон торчит горшкоподобная глыба голема констебля Дорфла. И всякие умертвия, включая… Впрочем, он не был уверен, к какой именно категории следует отнести капрала Ангву, весьма умную девицу, а в случае необходимости — весьма полезную волчицу. Изгои и отбросы, как однажды выразился Колон. Точно, никому не нужные изгои и жалкие отбросы, ведь нормальные люди стражниками не становятся. Формально все они были в мундирах, только эта форма не походила ни на какие другие. Проблема обмундирования решалась просто: рекрутов посылали на склад, где им выдавали то, что более-менее подходило по размеру. В итоге личный состав напоминал ходячую историческую выставку под названием «Самые Забавные Шлемы От Начала Времен И До Наших Дней».

— Э-э… дамы и господа… — начал он.

— Прошу соблюдать тишину и слушать командора Ваймса! — проревел Моркоу.

Взгляд Ваймса упал на Ангву. Она стояла, прислонившись к стенке. Заметив, что он на нее смотрит, она сочувственно закатила глаза.

— Да, ДА, благодарю, капитан, — пробормотал Ваймс. Он вновь повернулся к собравшимся здесь сливкам Анк-Морпорка. И у него отвисла челюсть. Выпучились глаза. А затем Ваймс закрыл рот — почти целиком, только самый уголок остался открытым, и этим самым уголком Ваймс тихонько спросил у Моркоу: — А что это за шишка на голове у констебля Кремня?

— Это констебль Сварли Свирс, проходит испытательный срок, сэр. Иначе ему не видно, сэр.

— Но он же ЛЕПРЕКОН!

— Очень верно подмечено, сэр.

— Еще один из твоих рекрутов?

— Из НАШИХ, сэр. — В тоне Моркоу опять прозвучала нотка упрека. — Так точно, сэр. На прошлой неделе прикреплен к отделению на Тряпичной улице, сэр.

— О боги… — только и смог выдавить Ваймс.

Сварли Свирс отдал честь. Он был восемнадцати сантиметров ростом.

Ваймс наконец восстановил душевное равновесие. «Высокие и коротышки, толстые и худые… Изгои и отбросы, все мы до единого…»

— Надолго я вас не задержу, — произнес он. — Вы все меня знаете… по крайней мере, БОЛЬШИНСТВО из вас, — уточнил он, покосившись на Моркоу. — Я не любитель долгих речей. Не сомневаюсь, вы заметили, как шумиха вокруг Лешпа взбаламутила население. Все только и болтают что о войне. Впрочем, война не наше дело. Это дело солдат. А наше дело, я считаю, поддерживать мир и спокойствие. Позвольте же продемонстрировать вам вот это…

Отступив на шаг, он красивым жестом выхватил из кармана некий предмет. По крайней мере, задумывался этот жест как красивый. На практике послышался треск — как будто нечто выдирают из тряпки, в которую оно завернуто.

— Черт… гм…

Наконец из оторванного кармана показалась отливающая черным деревянная палка. С большим серебряным шишаком на конце. Стражники дружно вытянули шеи, пытаясь получше рассмотреть загадочный предмет.

— Это… э-э-э… это… — Ваймс подыскивал слова. — В общем, эту штуку принесли из дворца пару недель назад. Доставили с посыльным. На ней этикетка с надписью «Рыгалия Командора Стражы, Град Анк- Морпорков». Там, во дворце, ничего не выбрасывают…

Он неопределенно помахал жезлом. Дерево оказалось на удивление тяжелым.

— На набалдашнике герб, видите?

Тридцать стражников вытянули шеи еще дальше.

— И я подумал… я подумал: о боги, неужели я должен ходить по улицам вот с этим? А потом я подумал: нет, все верно, наконец-то эти люди придумали хоть одну ПРАВИЛЬНУЮ вещь. Это даже не оружие, это просто ВЕЩЬ. Не для использования, а просто чтоб была. Вот где собака зарыта. Это то же самое, что мундир, понимаете? Солдата одевают в мундир, чтобы сделать его частью толпы, состоящей из таких же, как он, частей, одетых в такие же мундиры. Но совсем другое — мундир стражника. Он нужен, чтобы…

Ваймс умолк. Судя по растерянности на лицах слушателей, его слегка занесло. В фундаменте его карточного домика было слишком мало карт.

Он откашлялся.

— ОДНИМ СЛОВОМ, — продолжил командор, сопроводив эту фразу свирепым взглядом, означающим, что последние двадцать секунд его речи следует вычеркнуть из памяти раз и навсегда, — одним словом, наша задача — не допускать никаких волнений и драк. На улицах неспокойно. Вы, наверное, слышали, что кое-кто уже начал формировать воинские подразделения. Что ж, никто не вправе мешать людям записываться в армию, если им того хочется. Но воинственных толп нам не надо. В обществе витают самые дурные настроения. Даже не знаю, что может случиться, но, когда это случится, мы должны быть там, где оно случится. — Он опять обвел взглядом слушателей. — И еще. Этот новый клатчский дипломатический представитель — или как бишь его — прибывает завтра. Не думаю, что Гильдия Убийц строит в связи с этим какие-то планы, но СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ мы должны проверить завтрашний маршрут волшебной процессии. Небольшая работенка для ночной смены. И в сегодняшнюю ночную смену выходим мы ВСЕ.

Стража издала сдавленный стон.

— Как говаривал мой бывший сержант: без чувства юмора в Страже долго не проживешь, — сказал Ваймс. — Это будет небольшая инспекция: очень аккуратно, вежливо стучим в двери, обмениваемся рукопожатиями с дверными ручками, проветриваем мундиры. Старые добрые методы поддержания порядка.