появилась привычка, как пиявка высасывать из мозга отца каждую каплю знаний, которыми бедняга обладал.

С Майрой все обстояло точно так же. Действительно, мир для Александра был раковиной. Он проявлял ненасытное любопытство ко всему, и нигде в квартире не осталось ни одной целой вещи. Кальдерон стал на ночь запирать спальню от сына — кроватка Александра стояла теперь в другой комнате, — но яростный рев каждый час вырывал его из сна.

Если Майра готовила еду, она была вынуждена прерывать свое занятие и объяснять Александру тайну нагрева плиты. Он выучил все, что она знала, сделал скачок в запутанных аспектах материи и издевался над ее познаниями. Он обнаружил, что Кальдерон был физиком, что до сих пор тщательно скрывалось, а потом выпытал все знания своего отца. Он задавал вопросы о геодезии и геополитике. Он допрашивал отца о монорельсе и монологе. Он интересовался биологией и античностью. И он был настроен скептически. Он сомневался, обладает ли его отец исчерпывающими знаниями.

— Но, — объяснил он, — ты и Майра Кальдерон до сих пор были единственным примером тесного контакта с homo superior, поэтому желательно начало. Погаси сигарету. Это вредно для моих легких.

— Ладно, — Кальдерон устало поднялся, и обычное желание перейти из одной комнаты в другую снова охватило его. Он отправился на поиски Майры. — Скоро придет Бордент. Мы сможем пойти куда- нибудь, согласна?

— Хорошо, — она стояла перед зеркалом и наскоро причесывалась. — Мне нужен перманент. Если бы у меня только было время!

— Завтра я возьму выходной и останусь здесь. Тебе нужен отдых.

— Нет, дорогой. Скоро начнется сессия. Ты просто ничего не сможешь сделать.

Александр завопил. Это означало, что он хочет, чтобы мать пела для него. Он интересовался диапазоном голоса и предполагаемым эмоциональным и усыпляющим действием колыбельной. Кальдерон смешал коктейль, сел на кухне, закурил и задумался о славном предназначении своего сына. Когда Майра кончила петь, он прислушался, не завопит ли Александр снова, но не доносилось ни звука, пока Майра в легкой истерике не ворвалась на кухню, дрожа, с широко раскрытыми глазами.

— Джо! — она упала на руки Кальдерона. — Быстрее дай мне выпить или… или покрепче обними меня!

— Что случилось? — он сунул ей в руки бутылку, подошел к двери и выглянул. — Александр? Он спокоен. Ест конфету.

Майра не стала наливать в стакан. Горлышко бутылки застучало по зубам.

— Посмотри на меня! Ты только посмотри на меня! Видишь, что со мной?

— Что произошло?

— О, ничего. Совсем ничего. Александр занялся черной магией, вот и все, — она опустилась на стул и провела рукой по лбу. — Ты знаешь, что только что сделал наш гениальный сын?

— Укусил тебя, — сказал Кальдерой, — ни секунды в этом не сомневаюсь.

— Хуже, много хуже. Он начал с того, что ему захотелось сладкого. Я сказала, что в доме нет ничего такого. Он приказал мне идти вниз, в продуктовую лавку, и принести чего-нибудь. Я ответила, что сначала, надо одеться и к тому же я слишком устала.

— Почему ты не попросила меня?

— У меня не было для этого возможности. Прежде чем я успела сказать «бух», этот малыш — Мерлин — взмахнул волшебной палочкой или чем-то подобным… Я… я оказалась внизу, в продуктовой лавке. У прилавка со сладостями.

Кельдерон заморгал.

— Индуцированная амнезия?

— Здесь не было никакого разрыва во времени. Он только свистнул — ф-ф-ф-с — и я оказалась внизу. В этом халате, без косметики, волосы растрепаны и свисают космами. Мисс Бишерман тоже была там, покупала курагу — эта кошка из квартиры напротив. Она была настолько любезна, что сказала мне о том, что я должна лучше следить за собой. Мяу! — яростно воскликнула Майра.

— Великий боже!

— Телепортация. Скажи Александру, что это такое. Он научился кое-чему новому. Это мне не нравится, Джо, в конце концов, — я не тряпичная кукла! — она почти впала в истерику.

Кальдерон прошел в соседнюю комнату и посмотрел на сына. Рот Александра был измазан шоколадом.

— Послушай, парнишка, — сказал Кальдерон. — Ты оставишь свою мать в покое, понял?

— Я ее не ранил, — промямлил отпрыск с набитым ртом. — Я ее только перенес.

— Тогда больше не переноси ее так. Впрочем, где ты научился этому трюку?

— Телепортации? Кват показал мне это вчера вечером. Сам он не может этого, но я — Х-свободный супермен и могу. Но я еще не могу полностью контролировать эту способность. Если, к примеру, я попытаюсь перенести Майру Кальдерон в Джерси, я могу ненароком уронить ее в Гудзон.

Кальдерон пробормотал что-то невежливое. Александр осведомился:

— Разве это не в англо-саксонских традициях?

— Не думай об этом. Ты не должен сразу есть весь этот шоколад. Тебе может быть плохо. Ты делаешь свою мать несчастной. И у меня ты вызываешь дурноту.

— Уходи! — сказал Александр. — Я хочу сконцентрироваться на вкусе.

— Нет. Говорю тебе, от этого тебе станет плохо. Шоколад слишком тяжел для тебя. Отдай его! Ты съел уже достаточно. Кальдерон потянулся за кульком. Александр исчез. На кухне завизжала Майра. Кальдерон тяжело вздохнул и повернулся. Его охватило отчаяние. Как он и ожидал, Александр был на кухне, над плитой, и жадно поедал шоколад. Майра сосредоточилась на бутылке.

— Что за сумасшедший дом! — простонал Кальдерон. — Малыш телепортируется по всей квартире, ты застряла на кухне, а я нахожусь на пути к нервному срыву, — он усмехнулся. — О’кэй, Александр. Ты можешь есть конфеты. Я знаю, когда мне стратегически сократить свою линию обороны.

— Майра Кальдерон, — возбужденно сказал Александр, — иди, я хочу, чтобы ты меня несла.

— Может быть, ты намекаешь на то, что я шатаюсь? — сказала Майра, но послушно отставила бутылку и взяла Александра на руки. Они вышли. Кальдерона не очень удивило, когда мгновение спустя он услышал ее крик. Когда он присоединился к этой счастливой семейке, Майра сидела на полу и терла руки, прикусив губу. Александр смеялся.

— Что еще случилось?

— Он-он-он у-у-ударил меня током, — голос Майры был похож на детский. — Он как электрический угорь. И он сделал эт-т-т-то намеренно. О, Александр, может быть ты прекратишь смеяться?!

— Ты упала! — с торжеством прокаркал малыш. — Ты вскрикнула и упала!

Кальдерон посмотрел на Майру, и губы его сжались.

— Ты сделал это нарочно? — спросил он.

— Да. Она упала. Она выглядела так смешно.

— Ты сейчас будешь выглядеть еще смешнее. X — свободный супер ты или нет, но что тебе нужно — так это хорошая порка!

— Джо… — сказала Майра.

— Не возникай! Он должен научиться уважать права других!

— Я homo superior, — объяснил Александр с таким выражением, словно считал спор законченным.

— Это homo posterior, которым я должен заняться, — сказал Кальдерон и попытался схватить сына. Жгучее пламя нервной энергии пробежало по синапсам. Он постыдно отскочил, ударился о стену и поспешно схватился за голову. Александр смеялся как сумасшедший.

— Ты тоже упал! — прокаркал он. — Ты такой смешной!

— Джо! — воскликнула Майра. — Джо, ты ранен?

Кальдерон кисло сказал, что он, похоже, выживет. Однако, вероятно, добавил он, будет умнее приобрести пару шин и запас кровяной плазмы.

— На тот случай, если он начнет интересоваться вивисекцией.

Майра обеспокоенно посмотрела на Александра.