Однако несколько недель спустя пришельцы появились и там. Она сделала правильный вывод и, как только лучи родного солнца набрали достаточную силу, чтобы хорошо прогреть поверхность Метаксы (и тела ее обитателей), она отправилась в гораздо более дальнее путешествие.
В местности, до которой она добралась, все еще попадались Нарциссы, и она отыскала этот цветок как раз вовремя. Еще несколько дней — и период абсолютного затишья закончится, воздух придет в движение и с ним умчится последний в этом году шанс произвести на свет потомство, способное выжить. По пути сюда она видела много цветов, которые уже соприкоснулись с водой, и надеялась, что другие представители ее расы не прозевали этого момента — самого ответственного в их жизни!
Ожидая, когда непрерывно наклоняющийся цветок завершит эту необходимую ей фазу полного цикла своего развития, она размышляла: не возникнет ли необходимость как-то противодействовать пришельцам. Эта мысль была противна ей, но в действительности было похоже на то, что появились существа, которым нет места в естественном порядке вещей. Которые, иначе говоря, несут только разрушение и не выполняют никаких полезных функций…
Головка цветка склонилась уже довольно близко к водной поверхности, и внезапно его движение к воде прервалось. Отросток колючего кустарника скользнул прямо по Отражению красавца, стоящего над омутом. Раздосадованная Мэнти удивилась, откуда прилетела такая помеха при совершенном отсутствии ветра, но задолго до того, как она полностью сформулировала этот вопрос в своем сознании, вода снова успокоилась, и цветок смог продолжить процесс движения.
— Нет, ветка не годится! — звонкий голос взорвал тишину мира Мэнти. — Надо камнем — вот таким!
Мэнти слышала звуки, но не понимала их значения. Однако то, что произошло дальше, болью отозвалось в ее сердце. Плюх! Рядом с отражением в воду упал камень. По зеркальной поверхности снова пробежала рябь, и цветок замер. Как только вода успокоилась, послышался еще один всплеск, за ним другой.
Прошло некоторое время, и наконец Мэнти полностью осознана ужас происходящего. Пыльца, которая ждала своего часа от момента самого первого движения к воде, имела инкубационный период около пятидесяти минут. У пыльцы, которая появится позднее, еще более короткий период созревания, потому что образующиеся в разное время ее дозы должны достичь полной зрелости к моменту соприкосновения бутона с водой. Пыльца вся смешается с жидкостью и превратится в желеобразное вещество, а Мэнти в это мгновение развернет свой язык и постарается как можно больше засосать в себя этой кашицы. Только этот особый состав годится для упрочнения скорлупы яиц. Только тогда ее потомство сможет дожить до стадии вылупливания и родиться во второй раз.
Теперь все оказалось под угрозой. Пыльца наверняка созревает внутри цветка, — а до воды еще далеко. Это значит, когда бутон разорвется, она вырвется на свободу над водой, а не в воде…
Мэнти не могла уловить смысла в голосах пришельцев, но безошибочно чувствовала, что они чем-то сильно возбуждены. Она еще ни разу не слышала, чтобы они говорили так громко, перебивая друг друга. Тем временем страх ее все увеличивался, потому что с каждым всплеском воды уменьшались шансы на то, что она сможет помочь своим детям сохранить жизнь. Мэнти решила перекатиться на солнце. Может быть, она найдет выход из этого положения, если воспользуется высокой скоростью мышления. Но и на это решение ушло довольно много времени, и, когда она наконец готова была действовать, было слишком поздно.
Чудотворный цветок взорвался, и над водой возникло розовое облако. Каждая его практически невесомая частица при полном отсутствии ветра долго висела в воздухе. Розовый шар постепенно разрастался, по меньшей мере, до двух метров в диаметре.
— Правда, красиво?! — воскликнул один из пришельцев. Этот пока самый большой из всех, что мы сделали! Давай найдем еще один!
Пока Мэнти опустошенно решала, что ей лучше оставаться в тени, потому что теперь невозможно вовремя найти другой такой цветок, голоса пришельцев затихли в отдалении. Даже если бы она могла догадаться, о, чем они говорят, она так и не смогла бы понять — во имя чего они это делают?
Джоэрн Бамбек
ЗАПЛАКАННАЯ ЗВЕЗДА
— Вы уже готовы, майор? — Вместо ответа — задумчивая улыбка. Это раздражало его.
Наверное, надо было сказать, что он просто не мог прийти раньше. Может быть, это не такая уж хорошая идея, стать офицером-ординарцем.
— Нам нужен выдержанный человек с чувством такта, — сказал тогда полковник, — и я уверен, лейтенант, что вы как раз подойдете.
Не так-то просто отказать начальнику в секретном поручении, и какой молодой лейтенант не чувствовал бы себя польщенным, а к тому же кто бы упустил единственный шанс прямого контакта с участником экспедиции в систему Проциона?
— Извините, лейтенант, я думаю. Мой доклад перенесен на завтра. Не нужно было звать вас, мне следовало самостоятельно найти дорогу, к моему дому.
— Мне это совсем не трудно, майор.
Лейтенант успокаивающе покачал головой, немного демонстративно, чтобы не выдать, как охотно он пришел.
— Прямо к вашей квартире или?..
Майор кивнул, и лейтенант понял, что продолжать не обязательно.
Дорога по скоростным эскалаторам займет несколько минут. Хороший случай, думал лейтенант, чтобы задать несколько вопросов.
— Можно вас спросить?
— Что вы хотите узнать, молодой человек?
И хотя лейтенант как раз в это время расставлял по порядку свои вопросы, от него не ускользнуло кажущееся, может быть, маловажным изменение в атмосфере разговора. Опустив официальное обращение, майор сказал «молодой человек», и это ему понравилось.
— Правда ли, что вы покинули Землю 1500 лет назад, а в пути были всего 37 лет относительного времени?
— Я могу сказать вам это абсолютно точно. Мы стартовали 1480 лет назад по земному времени, тогда мне было двадцать шесть, примерно как вам, а сейчас мне шестьдесят три.
— После лоренц-трансформации вы достигли…
— Более 99,9 процента скорости света, точнее, ? — значение составляло 0,99975 целых.
— В системе Проциона вы провели два года?
— Больше не было предусмотрено. Честно говоря, мне вполне хватило этих двух лет и плюс еще тридцать пять где-то между Проционом и Землей.
— А что вы считаете самым худшим?
— Самым худшим? — Опять эта задумчивая улыбка. — А почему вы не спрашиваете о самом хорошем?
Может быть, он где-то ошибся? Несмотря на гипнообучение, нелегко было восстановить в памяти давно забытый язык. Видит Бог, чувство такта было здесь просто необходимо.
— Я что-то не так сказал, майор?
Улыбка исчезла с лица, уступив место задумчивости.
— Половина жизни в невесомости, можете себе это представить? Гнилая вода, наполовину восстановленная из мочи. Полжизни в тесной комнате, ни одного зеленого листочка, не говоря уже о цветах.
