этой проблемой и пришли к выводам, разобраться в которых для меня оказалось очень сложно. Иногда мы можем что-то узнать о чужой боли, глядя на то, как человек себя ведет, и слушая, что он говорит. Томография мозга позволила обнаружить систему участков, 'матрицу боли' (pain matrix), которая активируется, когда человек испытывает боль. Так что физиологические аспекты этого ощущения не так уж сокровенны.
Но субъективное ощущение боли не соотносится напрямую с физической природой вызывающего боль раздражителя. Прикосновение раскаленного прутика причиняет меньшую боль, когда нас что-то отвлекает, даже если температура прутика при этом остается прежней. Субъективное ощущение боли можно также изменить посредством гипноза или приема безвредной таблетки (плацебо), которую вам выдали за болеутоляющее. Активность некоторых участков мозга соответствует физической температуре вызывающего боль раздражителя. Активность других участков соответствует субъективному ощущению боли. Эти явления можно противопоставить друг другу как физическую сторону боли и психическое ощущение боли.
Что же происходит, когда мы видим человека, которому больно? У нас в мозгу активируются те же участки, которые активируются, когда мы сами испытываем боль. Может быть, на этом и основано сопереживание – наша способность разделять личные чувства других? По крайней мере, люди, более склонные к сопереживанию,[138] определенно демонстрируют большее усиление мозговой активности, когда видят другого человека, испытывающего боль.
Как такое может быть? Как я могу ощущать то, что чувствуете вы? На этот вопрос можно ответить, наблюдая за тем, какие именно участки мозга активируются во время сопереживания. Как мы убедились, активность некоторых участков мозга связана с физическими сторонами боли (например, с тем, какова температура раскаленного прутика, или где он касается тела). Эти участки не
Рис. 6.8. Ощущение чужой боли.
Передняя часть поясной извилины расположена на внутренней поверхности каждого полушария в передней части коры головного мозга. Эта область активируется, когда мы испытываем боль. Что происходит в передней части поясной извилины, когда мы знаем, что кому-то, кто нам дорог, очень больно? Задний участок этой области (
Чувство деятельности
Есть и еще одно чувство, более вездесущее, чем боль, но столь же личное. Это чувство того, что всё у меня под контролем, чувство, что я сам решаю сделать что-либо, а затем делаю это. Чувство того, что я деятель. Все мы деятели. Но наше чувство деятельности касается отнюдь не только выполнения различных действий для достижения определенных целей. Мы также делаем выбор. Мы решаем, к каким целям стремиться. Мы решаем, когда и какие действия совершать. Мы не просто деятели. Мы свободные деятели. По крайней мере, в том, что касается мелочей жизни, все мы уверены, что всё у нас под контролем и от нас зависит, произойдет или нетто или иной событие. Моя рука лежит на столе, и я смотрю на свой палец и жду, когда он пошевелится. Но ничего не происходит. Но всегда, когда я захочу, я могу поднять этот палец. В этом и состоит тайна власти сознания над материей: как мысль может вызывать события, происходящие в материальном мире.
'Какая еще тайна? – говорит профессор английского языка. Она видела, как я пристально смотрю на свою руку, и укрепилась в своем убеждении, что я человек со странностями. – Разумеется, я могу поднять палец, когда захочу. Или вы один из тех нейробиологов, кто отрицает существование свободной воли?'
Не только ученым интересно, как мы управляем своими действиями.
Подняв ладошку и согнув пальцы, Брайони, как уже случалось прежде, удивилась тому, что этот предмет, этот механизм для хватания, этот мускулистый паук на конце ее руки принадлежит ей и полностью подчиняется ее командам. Или все же у него есть и какая-то собственная жизнь? Она разогнула и снова согнула пальцы. Волшебство заключалось в моменте, предшествовавшем движению, когда мысленный посыл превращался в действие. Это напоминало накатывающую волну. 'Если бы только удалось удержаться на гребне, – подумала она, – можно было бы разгадать секрет самой себя, той части себя, которая на деле за все отвечает'. Она поднесла к лицу указательный палец, уставившись на него, приказала ему пошевелиться. Он остался неподвижен, потому что она притворялась, не была серьезна, а также потому, что приказать ему пошевелиться или намереваться пошевелить им не одно и то же. А когда Брайони наконец все же согнула палец, ей показалось, будто действие это исходит из него самого, а не из какой-то точки ее мозга. В какой момент палец понял, что нужно согнуться? и когда она поняла, что хочет его согнуть?
Мне не очень хочется отвечать на вопрос профессора английского, потому что мои убеждения относительно свободы воли крайне неоднозначны. Что мне точно известно, это что у меня есть очень сильное
Нажав на кнопку дверного звонка, я могу сделать так, чтобы он зазвонил. Меня немного удивляет мелодия этого звонка, но в данном случае это и неважно. В результате того, что я позвонил, профессор английского языка подойдет к двери и откроет ее. В этом и была цель моего действия. Это и делает меня деятелем. Деятели – это те, кто может вызывать события. Сущность деятеля – в причинно-следственных связях.
Наш мозг очень хорошо умеет связывать причины и следствия. Для этого нужно уметь предсказывать и следить за временем. Следствие наступает после причины. Пронаблюдав причину, мы можем предсказать, каким будет ее следствие и когда это следствие проявится. Именно это и делает наш мозг. Он делает предсказания об окружающем мире, а затем проверяет, насколько хорошо эти предсказания работают. Посредством таких предсказаний мозг узнаёт, каким причинам соответствуют какие следствия. Затем эти причины и следствия
Это связывание воедино причин и следствий, дающее действия, можно проследить, если попросить
