в Уэйр.

Гларк оседлал Акретонга.

— Впереди интересные времена, — мрачно заметил он.

Бейн бросил последний взгляд на поляну с глыбой сахара.

— Она… где-то здесь, — сказал он.

— Она везде, — отозвался Писмайр. — Везде, где можно сделать выбор.

В глазах Бейна было отчужденное выражение.

— На что это может быть похоже, — сказал он. — Знать все, что могло бы случиться?

— Ужасно, — ответил Писмайр. — А теперь в путь. А, Бейн? Я сказал — поехали…

После бури Снибрил возглавил поиски. Они просеивали руины. Связанные веревкой, они спускались в Подковерье и выкрикивали имена пропавших. Но не нашли никого.

Но, как указывал Писмайр, не найти ничего было лучше, чем найти… что-то.

Потом на отдаленной прогалин они обнаружили следы. Здесь побывало множество разных существ. Снибрилу казалось, что кто-то следует за ними — кто-то, затаившийся на время в кустарнике, но все было покрыто пылью, которую разметала буря, и уверенности быть не могло. Обнаруженные ими неясные следы вели на юг.

Манранги помогли народу Брокандо восстановить стены и кое-что еще, хотя было очевидно, что скала заметно накренилась. И, как сказал кто-то, если Фрэй появился снова, то теперь, по крайней мере, они знали, как спуститься в Подковерье. Там ничто не могло им повредить.

Снибрил размышлял об этом, пока ехал верхом на Роланде сквозь ворсинки, выискивая следы.

Мы всегда можем спуститься в Подковерье, думал он. Мы можем перестать быть людьми. Мы можем зарыться под Ковер и бродить там в темноте.

Дефтмины считают, что как бы ни был велик враг, с ним следует сражаться, но мы ведь даже не видели Фрэя.

А дьюмайи так не считают. Они думают, что если враг слишком велик, то стоит поискать врага поменьше.

Может быть, Писмайр и прав. Мы не можем противостоять Фрэю. Но, по крайней мере, можем перестать его бояться.

— Я отправляюсь в Уэйр, — сказал он в этот вечер племени.

Все смотрели на него в ужасе. Формально вождем все еще оставался Гларк… если только он был жив. А если его уже не было в живых, то тогда вождем становился Снибрил. Дети Гларка были слишком юны. И никто не хотел потерять еще одного вождя.

— Ты не можешь нас покинуть, — сказал Додор Плинт, сапожник племени. — Ты наш предводитель.

— Уэйр важен для вас, — ответил Снибрил. — Мы бы оставались простыми охотниками, если бы не Империя.

Манранги переглянулись.

— Мы и есть простые охотники, — сказал Плинт.

— Да, но, по крайней мере, мы знаем, кто мы, — возразил Снибрил. — Как бы то ни было, благодаря Империи мы развились, стали сложнее.

— Это верно, — ответил Крули Вулф, человек, такой же старый, как Писмайр. — Люди теперь не бьют друг друга по голове дубинками, как это было, когда я был мальчиком. Они больше спорят.

— Но это не значит, что мы стали лучше! — возразил Плинт.

Крули Вулф почесал в голове.

— Не знаю, — сказал он. — Теперь люди стали выше ростом, крупнее. И к тому же они так не скулят, как прежде.

— Ха! Но дефтмины не имеют ничего общего с дьюмайи, — сказал Плинт. — А они командуют!

— Они сражаются с дьюмайи, — заметил Снибрил, — просто удивительно, как некоторые вещи утрачивают смысл, когда речь заходит о войне. Такие идеи, как… ну, не убивать людей и тому подобное.

Один из дефтминов поднял руку.

— Это верно, — сказал он. — В прежние дни король всегда сбрасывал людей со скалы.

— Он все еще это делает, — возразил другой дефтмин.

— Да, но он так не веселится по этому поводу, как раньше. И говорит, что делает это для их собственного блага.

— Видите? — сказал Снибрил с отчаянием. — Дьюмайи все-таки оказывают свое влияние. Даже если ты их враг. Я отправлюсь на юг. Может быть, я смогу найти остальных. Может быть, Империя сможет нам помочь.

— Да, но ведь ты наш вождь, — снова начал Плинт.

— Тогда и дайте мне предводительствовать вами! — рявкнул Снибрил. — Кто идет со мной?

Несколько юных манрангов подняли руки.

Встал один дефтмин.

— Придется ли сражаться с превосходящими силами противника? — спросил он.

— Вероятно, — сказал Снибрил.

— Правильно! Засчитай и нас! — несколько дефтминов закивали головами.

Еще один сказал:

— А будет ли у нас возможность сражаться не на жизнь, а на смерть?

— У вас может быть надежда на то, что вы сможете сразить врага на смерть, — ответил Снибрил.

— Настолько хорошо обстоят дела?

— Даже лучше.

— В таком случае все правильно. Мы с тобой!

В конце концов набралось триста пятьдесят добровольцев из дефтминов и пятьдесят из манрангов. На скале, решили они, их семьи будут в такой же безопасности, как в любом другом месте Ковра. Но кто— то должен был остаться. Потому что могло случиться всякое. Четыреста, подумал Снибрил. Кто знает, скольких нам предстоит встретить?

С другой стороны, раз мы не знаем, скольких нам предстоит встретить лицом к лицу, то, возможно, что четырехсот будет достаточно.

Всегда выбирай более значительного врага, более крупного. Тогда его будет легче сразить.

Мы должны отправиться в Уэйр. В известном смысле, мы все происходим оттуда.

Там люди впервые осознали, что есть лучший способ существования, чем бить друг друга по голове.

Это произошло двумя днями позже.

В роще красных ворсинок на границе синей страны семеро человечков сражались с моулами. Было неслыханно, чтобы на человечков кто-то нападал.

Они никогда не носили оружия, если не считать того, что было предназначено на продажу.

Эта стая моулов была многочисленной, и ею предводительствовал вождь, более хитрый и коварный чем большинство их вождей.

Единственное, чего он хотел, это заполучить побольше оружия.

Человечки показались ему легкой добычей.

Но он уже начинал сожалеть о своем решении.

Человечки не носили оружия, зато носили с собой инструменты. А если ты целишь молотком в голову, а не в гвоздь, то и молоток становится оружием. Они стояли вокруг своего большого котла с лаком и отражали удары молотками. Они использовали черпаки для лака как дубинки, а куски обгоревших ворсинок как грубые копья.

Но их было меньше, и все они были готовы умереть. И должны были умереть. И знали это.

И был кто-то, наблюдавший за ними, кто тоже знал это.

Танорг, Кьюлейна, наблюдала за ними, укрывшись глубоко в чаще ворсинок. Невозможно описать, как