Уже второй раз за день Герард не находил себе места от досады. Однако он изо всех сил сдерживался, чтобы его приемный отец не догадался, что пасынок буквально кипит от гнева. Разве можно так бездарно тратить время?! Охотники болтали без умолку. О том, кого они застрелили. О том, по кому промахнулись. О том, кого мельком видели в лесу, а кого только слышали. Чаще всего речь шла о вальдхай — легендарных животных со шкурой светло-песчаного цвета, элегантных, невероятно быстрых, смертельно опасных. Герард молчал и только косился на заляпанные зеленой кровью туши мясных крабов да на далекие пики гор.

К счастью, здесь не было ни одного человека из Фирмы.

— Ну что ж, неплохо поохотились, — произнес Фредерик Кауфман, приемный отец Герарда.

Это было неправдой. Остальные тоже делали вид, будто не замечают, что туши мясных крабов с их «юбкой» из щупальцев и увенчанными рогами мордами ужасно маленькие и тощие. Если бы Герард принес такую домой, он точно получил бы выволочку от Фреда. Мадам Кауфман нравилось, когда в ее кастрюлях булькало мясо понаваристее. Это же были крабы-подростки, недостаточно сообразительные для того, чтобы быстро скрыться в зарослях папоротников, покрывавших долину.

— Где вы это нашли?

Джиламо, предводитель группы, поднял руки, словно защищаясь.

— Как будто ты здесь случайно… — ответил он невпопад. — Нет, нет. Я не верю.

Двое других пробормотали что-то насчет зарослей воздушных кораллов на берегу моря. Ну да, сейчас там только заросли. Через несколько недель уровень моря повысится, и кораллы начнут пить воду.

— Скоро время дождей, — сказал Фред. — Здесь становится всё опаснее.

— Мы ничего не боимся, — ответил Джиламо.

Его все называли Лаской за заостренное лицо и какую-то звериную хитрость. Он был тем еще лжецом — это Фреду давно известно. Джиламо много и охотно рассказывал о вальдхай, но все это сплошные выдумки. Фред вспоминал стремительные движения лесных жителей, мелькавших в зарослях. Ему довелось увидеть их очень близко, вдохнуть тонкий коричный запах, исходивший от их шерсти. Быстрые, как леопарды, яростные, как гориллы. В рассказах Джиламо вальдхай всегда представали страшилищами. В полном согласии с политикой Фирмы, для которой таинственные лесные жители были главным пугалом Оранжа. Они понятия не имели, какую красоту пятнают своими глупыми словами.

Герард исподтишка дернул Фреда за рукав, но тот не обратил внимания. Он разговаривал со спутниками Ласки. Его интересовало, какие приметы наступления времени дождей они заметили в пути. Их было немало. Почки на водорослях-пальмах набухли и были готовы раскрыться и выпустить клейкие сетки, чтобы во влажное время года охотиться на планктон. Из своих нор в утесах выбрались тарантулы- следопыты — они успели перелинять и разминали новенькие панцири, придавая им удобную форму, пока те еще эластичны. Звездные кошки также начали покидать свои укрытия, среди их негустого меха мерцали первые чешуйки (строго говоря, подумал Герард, их уже нельзя называть кошками — кто видел кошек в чешуе?). Змеепапоротники больше не прятались в тенистых зарослях и могли напасть, если поблизости находилась их королева. Охотничий сезон заканчивался. Внутренние области гор становились труднодоступными. А точнее — смертельно опасными. В это время года к Герарду всегда приходили ночные кошмары. Ему снилось, что он охотится в дождевых лесах, но не человек, а хищный зверь: стремительный и кровожадный, он впивается когтями в плоть живых существ и вдыхает восхитительный сладкий запах. Сны его пугали.

— А на этот раз вы видели вальдхай? — поинтересовался Фред.

Джиламо хотел уже что-то рассказать, но, взглянув на Кауфмана, тут же прикусил язык: было ясно, что Фред ждет ответа не от него.

— Нет, не довелось, — промолвил один из охотников и покосился на Герарда.

Он явно знал, как связаны вальдхай с тем, что мальчик растет у приемных родителей, и ему не нравился этот разговор.

— Значит, не видели… — задумчиво протянул Фред.

Он посмотрел на небо — в ослепительной синеве у самого горизонта бродила лишь пара маленьких мутных облаков. Рядом с ними кувыркалась стайка голубых скатов. Похоже, они уже туго набили свои питательные мешки и теперь просто играли в догонялки.

Фред перевел взгляд на землю — на расчлененные туши мясных крабов. Совсем малыши. Если бы им дали вырасти, в следующем году каждой туши хватило бы на обед большой семье.

— Приятного аппетита, — процедил он сквозь зубы, повернулся и зашагал дальше по тропе.

Герард следовал за ним. Ему казалось, что мертвые крабы уставились в спину своими тусклыми фасетчатыми глазами. Бр-р… он передернул плечами.

Когда они отошли достаточно далеко, мальчик осторожно спросил:

— Как ты думаешь, они не могли случайно найти… его?

Фред остановился и некоторое время размышлял, поглаживая подбородок.

— Нет, — сказал он наконец. — Они не двигались в этом направлении.

Герард кивнул. Ему хотелось поскорее избавиться от мысли, что всего в двух милях от стоянки горе- охотников в кустарнике лежит тело неизвестного с глубокими колотыми ранами, как будто его убили очень острым и тонким клинком. Фред, когда увидел бедолагу, пробормотал себе под нос что-то про харалужную сталь в шестьдесят три слоя. Они не пытались помочь неизвестному, хотя тот еще дышал. Даже в современной клинике, вроде больницы Мацушита, где широко использовались нанотехнологии, врачам не удалось бы спасти жизнь парню. Герард и рад был бы не думать об этом, но не мог. Как будто кто-то в его голове скреб грифелем по доске — упорно и заунывно. Он вспомнил руки незнакомца в оранжевых пятнах. Ему хотелось спросить приемного отца, что это значит, но он не смел. Казалось, он сам обязан знать ответ, но никак не может его вспомнить.

— Мы должны избегать открытых мест, — произнес Фред. — Не верю, что Фирма это так оставит. Только не в конце охотничьего сезона.

Герард испуганно оглянулся.

— Если они полетят на платформе, нам крышка, — быстро сказал он. — Мы будем как на ладони.

Фред кивнул, и они ускорили шаг. Охота была любимым развлечением на Оранже. Охота на мясных крабов, но также и охота на людей. Собственником планеты считалась Фирма Мацушита. Только у нее имелась лицензия на использование местных ресурсов. Она снабжала техникой перерабатывающие предприятия. Ей подчинялись все: ученые, поселенцы, лесничие, а она заботилась о благоденствии своих акционеров. Мощные квантовые компьютеры в Центре исследований Мацушита генерировали сложнейшие планы, непонятные простым смертным. Но результатом этой деятельности был ежегодный выпуск новых медикаментов, косметических препаратов и других чудес биотехнологии. И пока это продолжалась, Земля была довольна. Что касается местных жителей, то пиар-менеджеры Фирмы приложили немало усилий, чтобы убедить их, что иго Мацушита благостно, а бремя — легко. И всё на планете совершалось по указке непостижимо мудрых машин, покоящихся где-то в холоде космического пространства. Где — знал лишь совет директоров.

Час спустя Фред и Герард действительно услышали шум турбин летающей платформы. Для них это не стало неожиданностью. Они знали, как тщательно Фирма контролирует этот участок. Массивная платформа, оснащенная оружием, сенсорами и камерами, чинно плыла невысоко над землей. Однако охотники успели забраться так глубоко в заросли, что не опасались даже инфракрасного сканера. Им только нужно было сидеть неподвижно. Детекторы движения, которые использовала Фирма, были превосходны, для них не составило бы труда отличить целенаправленные перемещения человеческого тела от мерного колыхания древовидных анемонов.

Атмосфера на Оранже была плотнее, чем на Земле, и здесь широко использовали аэростаты и другие летательные аппараты. Разумеется, это касалось только Фирмы. Для обычных жителей возникали трудности, не связанные, однако, с аэродинамикой. И все же полеты были опасными: можно столкнуться с голубым скатом, а если его затянет в турбину, это закончится катастрофой; можно попасть в грозовой фронт и получить удар молнии, мгновенно выводящей из строя все электронное оборудование. Электрические схемы, хоть и были хорошо защищены, все же легко зарастали мхом, проедавшим металл, или забивались спорами, и даже хитроумные наноботы Фирмы не могли справиться с этой напастью. Приборы выходили из строя слишком быстро и слишком часто, и все инвестиции, которые вкладывали Мацушита в развитие новых