Джейсон поднял руку, чтобы отмахнуться, но не тут-то было: с земли в небеса ударили четыре прямые молнии. Стало так же светло, как и днем, или, быть может, еще светлее. От адского грохота у Джейсона заложило уши; взрывная волна сбила с ног и впечатала в подстилку из опавшей хвои. Глядя, как меркнет над лесом багровое, похожее на каракатицу облако, лейтенант очумело пытался сообразить, что произошло. Очевидно, снаряды с «Кентукки» взорвались на подлете к цели. Следовательно, можно было осторожно предположить: не враг ли вызвал эту преждевременную детонацию? Осторожно, ведь если это действительно так, если неприятель способен обезопасить себя от самого мощного оружия, созданного человеком на сегодня, то… Господи, спаси Америку!
В ушах звенело. Джейсон чувствовал, как дрожит земля: механизмы приближались. Его подхватили за плечи с двух сторон и помогли подняться на ноги. Джейсон протер глаза, огляделся. Осколками сильно порубило деревья, повсюду валялись отсеченные ветви. Капралу Гловеру тоже не повезло, он лежал, наполовину засыпанный ветвями, прижимая к груди сигнальные флажки. Хвойная подстилка вокруг него стала черной от пролитой крови.
Джейсон подхватил винтовку и побежал следом за рейнджерами.
Механизмы обогнали их, пронеслись западнее. Тяжелые машины разогнались до умопомрачительной скорости. Пожалуй, столь же быстро могли двигаться только паровозы новых моделей. При этом механизмы ловко огибали деревья и перемахивали через скальные останцы, если такие попадались на пути.
Пробив брешь в молодой пальмовой роще, механизмы выбрались на побережье. Бронированные лапы взрыли мокрый песок. По пляжу заскользили лучи боевых фонарей «Кентукки», неуверенно тявкнул пулемет Браунинга…
Лейтенант увидел, как за кромкой леса вспыхнул тот самый, не сулящий ничего хорошего, ослепительный свет.
— Рейнджеры! — заорал он, щурясь, словно на солнце. — Винтовки к бою! Гранаты к бою!
Но сражаться уже было не с кем.
Механизмы степенно удалялись на восток, туда, где Оклокони впадает в море.
То, что осталось от «Кентукки», каким-то чудом еще держалось на плаву. Броненосец лишился всех надстроек, стальная палуба исчезла, огромный корабль походил на вскрытую консервную банку. Рейнджеры, раскрыв рты, глядели, как пляшет пламя по оказавшимся снаружи отсекам и коридорам.
Потом прогремел очередной взрыв, и корму броненосца подбросило на добрых две дюжины футов. Корпус раскололся поперек, после этого «Кентукки» в считаные секунды пошел ко дну.
Джейсон посмотрел на восток. Механизмы уже растворились во тьме. Прилив лизал трехпалые отпечатки, похожие на следы доисторических чудовищ.
— Лейтенант, можете ли вы сделать предположение, какого вида оружие было применено механизмами против «Кентукки»? — спросил полковник Салливан.
Джейсон покачал головой. Глотнул остывший кофе и качнул головой еще раз.
— Я не знаю, что вам ответить, господин полковник. Но это была явно не знакомая нам артиллерия. Быть может… — он запнулся. — Простите, джентльмены. Быть может, какого-то рода… электрическая пушка?
Капитан Дюваль постучал мундштуком трубки по коричневым зубам. Майор Макмаерс отложил перо, взглянул на Джейсона, потом на Салливана и Дюваля.
— С вашего позволения, господа, — проговорил он. — В Нью-Йорке большой популярностью пользуется инженер из Восточной Европы. Он буквально покорил обывателей лекциями об электричестве и эфирных телах, а также фокусами с демонстрациями оных, так сказать, в действии. Если кто-то и способен на создание электрической пушки, так это, прежде всего, он.
— Вы говорите о Тесле, — подхватил полковник Салливан. — То, что вы, майор, назвали фокусами, на самом деле имеет гораздо большее значение. Компания моего кузена, к слову, выступает подрядчиком в строительстве Ниагарской гидроэлектростанции.
Дюваль выдохнул в потолок облако табачного дыма.
_ Я не верю ни в какие электрические пушки, — просипел он, топорща усы. — Но мы должны обезопасить себя со всех флангов. Если есть подозрение, что против нас используют электричество, — стоит пригласить этого самого Теслу. Если вы подозреваете, что не обошлось без нечистой силы, — вызовем из Ватикана экзорциста.
— Полагаю, я составлю соответствующий рапорт, — сказал Салливан. — Пусть командование позаботится о привлечении независимых специалистов, если увидит в этом необходимость. Мы же должны действовать так, как умеем и как привыкли. И как велит нам честь.
— Я полностью с вами согласен, полковник, — Дюваль важно погладил бороду.
— Лейтенант!
— Да, сэр! — Джейсон поспешно встал.
— Когда ваш взвод будет готов снова выйти на охоту?
— Когда прикажете, сэр!
Салливан и Дюваль переглянулись.
— Тогда выдвигайтесь немедленно, — приказал полковник. — Задача остается прежней: в бой не вступать, наблюдать и передавать сведения.
— Так точно!
— Я хочу, чтобы вы выяснили, куда направляется враг, — продолжил Салливан, — и какие у него, черт побери, цели. Ну, а если вы обнаружите его уязвимые места… — полковник развел руками.
— Разрешите выполнять?
— Идите с Богом.
Джейсон повернулся кругом и вышел из палатки.
_ Мальчишка! И я был горяч в его годы! — Салливан ткнул большим пальцем вслед лейтенанту. — Что-то не укладывается у меня в голове, господа… Неприятель разрушил Апалачиколу, отошел миль на пятнадцать в глубь материка, разорил несколько поместий и деревень, потом вернулся на побережье и потопил «Кентукки», затем снова двинулся в сторону Оклокони. Как-то это больше похоже на топтание на месте, чем на войну с захватом плацдарма, укреплением флангов и тыла… Вы не находите?
— Вот и хорошо, полковник, — отозвался Дюваль. — Тем скорее мы с ним расправимся.
Синклер был обескуражен. Портье сообщил, что постоялец из сорок второго номера (этот Тесла всегда останавливался в номерах, кратных трем!) его не дождался.
Генерал вынул из внутреннего кармана пиджака хронометр на толстой золотой цепочке. Да, так и есть. Он опоздал на встречу на пятнадцать минут. Вернее, на семнадцать с половиной… «Я жду вас завтра, ровно в двенадцать пятьдесят восемь», — сказал ему этот бесконечно вежливый чудак. Синклер, как и всякий другой человек, посвятивший жизнь военной службе, был дисциплинированным и пунктуальным малым. Вот только работать ему приходилось сейчас с сенаторами да конгрессменами, на большинство из которых эти качества не распространялись. Генерала задержали на совещании, но он ухитрился выкроить время и заехал к себе на съемную квартиру, чтобы сменить мундир на цивильный костюм. На перекрестке Восьмой-авеню и Четырнадцатой-стрит перевернулся дилижанс, следовавший в почтовое управление, брусчатка исчезла под ворохом писем, под грудами бандеролей и посылок. Пришлось ждать, пока дорога расчистится. А время все текло, текло… Неумолимое, драгоценное время.
— Сэр! — обратился портье к Синклеру. — Человек, который вас интересует, в это время обычно гуляет в Центральном парке. Вы можете подождать его в холле или попробовать перехватить на Восьмой- авеню.
— Ушел?
— Ушел, сэр.
Синклер сухо поблагодарил и наградил портье двумя долларами.
Кэб ждал генерала недалеко от входа.
— Центральный парк, южная сторона. Гони быстро, как на пожар!
Иголка в стоге сена! Синклер даже не надеялся, что сможет разыскать эксцентричного изобретателя. Так, посмотрит для успокоения совести на нескольких перекрестках — и обратно в гостиницу «Нью-Йоркер».
