Старший оперативник Гоша прохаживался напротив. Он брызгал на себя из белого баллончика и поглядывал на Гордина — вроде бы и невозмутимо, но взгляд его не предвещал добра. С Гординым возились двое медиков, снимая показания с имплантата. Чуров хотел узнать состояние устройства до начала операции.

Негромкие переговоры медиков вязли в пыльном подвальном воздухе.

— Инсулин?

— Двенадцать от расчета.

— Сахар?

— Норма.

— Денатурация?

— Два и пять, убывающая.

— Пэ-Аш?

— Статично…

Гоше наконец надоело ждать, пока «ботаники» закончат свою возню. Он подошел к Сергею, по- хозяйски оглядел его.

— Чего делать-то с тобой? Шеф сказал, сильно не калечить, но я что-то сомневаюсь…

— Вот у шефа и спрашивай… — Гордин отвернулся.

Гоша хмыкнул. Потом молча размахнулся и ударил Гордина по лицу. Медики отскочили.

— Так что шефу говорить? Два варианта у тебя. Либо я сейчас сообщаю, что ты отдаешь бумаги. Либо то же самое, но через полчаса. Тебе как удобнее?

— Пытать будешь? — Гордин попытался рассмеяться. — Так сам знаешь, что это бесполезно.

— Сейчас увидим, что полезно, — проговорил Гоша. Однако было ясно: он решительно не понимает, как разговаривать с взбунтовавшимся «хиронексом».

Во дворе Васильевны тем временем шел самый настоящий обыск.

Трое плечистых молодых людей в строгих костюмах, предъявив какие-то пугающие удостоверения, осматривали двор, отрывали доски в жилом сарайчике, заглядывали под бочки и ящики на огороде.

Васильевна была не на шутку перепугана.

— Документы, мать, документы! Видела? Папка картонная.

— Не видала, ребятки. Вот ей-богу, не знаю, — крестилась Васильевна. — Какие еще документы, он вон комнату снял, только ночевать приходил. То на работе, то ходит где-то.

— На какой работе?

Выслушав ответ, оперативник молча кивнул и набрал номер Чурова.

Звонок застал того за изучением карты региона.

— Ну? — ответил он в телефон. — Вообще ничего? Ну, он не дурак. Может, еще что? Телефоны, записи какие-нибудь? Так, а что узнали? Ну ясно, все сходится. Нет, больницу пока не трогайте, у меня на нее свои виды. И вот что: кончайте погром, сворачивайтесь и быстренько на базу. Есть дело.

Сидящий неподалеку Савченко поднял глаза. Он только что закончил обедать покупной курицей «гриль» и теперь запивал жирную еду минералкой прямо из бутылки.

— Какие новости, полковник?

— Ну, Олег Иванович, — Чуров поднял ладони к потолку. — Бог на нашей стороне. Хоть мы в него и не верим.

— Я на Бога не надеюсь, — Савченко бросил пустую бутылку в угол. — А ты обещал рассказать новый план, полковник. Только давай без этих твоих прибауток и без тумана. Все начистоту.

— Какие прибаутки, о чем вы! — делано удивился Чуров. — Я серьезен, как никогда. Так вот, Олег Иванович, мы все ломали голову, как нам подсунуть своего человечка к вашему объекту. А человечек взял — да и сам подсунулся. Нам осталась самая малость.

Чуров подошел к карте.

— Смотрите: по плану мероприятий объект проводит встречу с благодарным народом послезавтра вот тут, в Кирове. Маклинск — самое людное место в радиусе ста двадцати километров. Ну, Кремневку не считаем: там просто базар-вокзал. Ваша задача — запретить объекту публичные акции в Кирове. И разрешить их здесь. В режиме максимального благоприятствования.

— Как это запретить-разрешить? — от удивления Савченко часто-часто заморгал.

— Думайте. Взаимодействуйте с местными властями. Используйте возможности, ресурсы…

— Да зачем это все?! — всплеснул руками Савченко.

— Объясняю, — полковник устало вздохнул и присел на край сцены. — Для того чтобы «хиронекс» глобально повлиял на организм жертвы, ему нужно полторы-две минуты прямого контакта. Рукопожатие в толпе столько не длится. Зато здесь — совсем другое дело. Здесь мы спокойно сможем держать объект за руку, сколько потребуется.

— Ничего не понимаю!

— Поймете. Чуть позже. Вы, главное, определитесь: согласны помогать?

Савченко сокрушенно покачал головой.

— Ох, полковник, сколько от тебя геморроя. Мне надо позвонить.

— А я разве против? — Чуров широко улыбнулся. — Звоните, дорогой Олег Иванович, звоните!

Через минуту Чуров уже спускался в подвал к Гордину. Он бесцеремонно оттолкнул Гошу, который собирался в очередной раз съездить Сергею по лицу.

— Эй, хватит! Размахался. Попортишь мне экземпляр — из зарплаты вычту.

Он забрал у Гоши баллончик, побрызгал на руки, одновременно спрашивая у медиков:

— Ну, что у нас?

— Функционирует, — последовал ответ. — Правда, износ керамики больше половины.

— Ого! — хохотнул полковник. — Чем ты здесь занимался, Сережа? Выделял ферменты для городской аптеки?

Подойдя к Гордину, Чуров по-простому оборвал с него датчики и трубки капельницы. Затем внимательно и со всех сторон рассмотрел Гордина, хватая его за лицо и едва ли не заглядывая в зубы.

— Ушли, все, — скомандовал он своим людям.

— Он про документы так и не сказал, — возразил Гоша.

— Само собой. Тебе, дураку, и не скажет.

Гоша пожал плечами и пошел к лестнице. За ним, снимая перчатки, двинулись оба медика.

— Плохо, Сережа, да? — участливо проговорил полковник. — И планы сорвались, и девушка бросила, а вдобавок на ворованных деньгах попался. И что ж тебе так не везет?

— Вам поговорить не с кем? — равнодушно ответил Гордин. — Без вашего сочувствия было лучше.

— Не-а, — Чуров помахал перед лицом Сергея пальцем. — Хуже. Ну, увезем мы тебя обратно в лабораторию, ну, порежем на бифштексы — тебе с этого какая радость? Попробуй мыслить конструктивно! Я ведь знаю, что тебе от жизни надо.

— Неужели?

— Да боже мой, я знаю людей! Всем вам нужны свобода и деньги. Вернее, не так. Деньги и свобода. И все вы считаете, что вам этого хватит. Остальное приложится. Разве я не прав?

— Мне сейчас психоанализом не очень хочется заниматься.

— А и не надо! — Чуров доверительно положил руку Сергею на плечо. — Давай к делу. Отбей вложенные в тебя деньги — вот все, что требуется. Работы-то всего на полдня. И сразу свободен. Более того, долг мы тебе простим, да еще и сверху отвалим. В обиде не останешься.

— Это треп, — усмехнулся Гордин. — Где гарантии?

— Э-э, дружок, вопрос поставлен неправильно, — Чуров сделал огорченное лицо. — Гарантии нужны как раз мне. Ведь папочка с бумагами так и не нашлась. Не скрою, мне без нее тревожно. Она и есть твоя гарантия. Так что думай. Думай!

Он хлопнул Гордина по коленке и всем своим видом показал, что собирается уходить.

— Стойте, — хмуро проговорил Гордин. — О каком деле речь?