Антиутопия — привычный жанр для канадской писательницы и феминистки. Читателям хорошо известна ее кошмарная история «Рассказ служанки» о мире, где женщины законодательно признаны существами «второго сорта». Новая антиутопия у Этвуд получилась достаточно типовой и даже архаичной, в стиле «Подвиньтесь! Подвиньтесь!» Г.Гаррисона. (Напомню, что в романе была описана Америка накануне 2000 года. Поэтому всем, напуганным книгой Этвуд, рекомендую перечитать Гаррисона. А потом сравнить с реальностью. И сразу станет понятна цена всем паническим пророчествам в НФ.)

С первых же страниц автор объясняет, что давным-давно обещанная пророками и юродивыми катастрофа технологического будущего все же разразилась. Начался так называемый Безводный потоп — глобальный коллапс цивилизации, вызванный эпидемиями и распадом социума. «Год потопа» — история двух выживших: бывшей танцовщицы Рен и бывшей сектантки Тоби. Однако наиболее интересны в произведении картины именно «допотопной» жизни, возникающие в воспоминаниях девушек. Перед нами — образ беспощадного, аморального мира, помешанного на генной инженерии, в котором большинству людей отведена роль «расходного материала». Сначала — работа на износ, потом переработка в органическое сырье. Или просто в начинку для «секрет-бургеров».

«Год потопа» — книга интересная, хотя и переполненная типичными штампами западного леволиберального сознания («защита окружающей среды — хорошо, корпорации — плохо»; «феминизму — да! мачизму — нет!» и т. п.). Впрочем, штампы эти настолько естественно встроены в картину разлагающегося и распадающегося царства грядущего, что раздражения не вызывают. В качестве реального пророчества о реальном будущем роман, конечно, никуда не годится. Но это не мешает антиутопии М.Этвуд быть цельным и запоминающимся произведением.

После интересной повести «Время Бармаглота» от этого автора можно было ожидать большего, но если вспомнить тягучий роман «Другая сторона», то «Пангею» следует считать творческим достижением.

Новый артефакт, дарующий способность управлять животными. В качестве антуража — первобытный мир с неандертальцами, гигантскими медведями и прочим романтическим зверьем. Некие фашЫсты устроили несколько баз, где проводят опыты по выведению из бесполезных кроманьонцев полезных великанов. Каменный век посещает умеренно обаятельный странник во времени… С таким набором «Пангея» для «Этногенеза» — не провал и не триумф, а крепкий середняк…

И все было бы неплохо, разве что вяловато (другого ожидать не приходится: когда это Дмитрий Колодан конструировал динамичный сюжет?). Однако есть одно большое «но». В роман встроены многочисленные аллюзии на другие литературные произведения, а также на мифы и эпические сказания древности. И с этими играми автор явно переборщил. В начале книги девочку по прозвищу Белка изгоняют из первобытного племени кайя, чтобы она, претерпев жестокие испытания, вернулась в общину и получила «взрослое имя». В ее отсутствие фашЫсты частично истребляют народ кайя, частично же забирают с собой — на опыты. Ребенок-без-имени возвращается в родные места и получает миссию спасти свой народ. Время от времени к последней из кайя является с наставлениями дух мертвого знахаря.

Ничего не напоминает? Совсем недавно вышел очередной роман Терри Пратчетта «Народ». Там тоже на старте повествования ребенок отправляется… чтобы потом получить «взрослое имя»… а народ пропал… возродить народ… духи предков нашептывают инструкции… Это уже никакая не аллюзия, это… нет, не буду произносить злое слово «плагиат». Наверное, можно ограничиться компромиссным словосочетанием «аранжировка сюжетного хода». Вот только подобная аранжировка — на грани фола.

Фирма Nike несколько поторопилась с выпуском кроссовок Nike Mag, которые по фильму «Назад в будущее 2» должны были появиться лишь в 2015 году. Эти кроссовки — точная копия тех, что носит главный герой картины, только, конечно, не умеют сами зашнуровываться. Партия кроссовок ограничена — всего 1500 экземпляров; по 150 штук в неделю выставляется на интернет-аукционе eBay. Вся прибыль с продаж пойдет в фонд по борьбе с болезнью Паркинсона. Фонд назван в честь актера Майкла Дж. Фокса, исполнителя главной роли в киносериале «Назад в будущее», который уже два десятилетия борется с этой болезнью.