Едой мы запаслись у старого Флая.

Этим занималась Нойс.

Мы не ошиблись, поручив это именно ей. Похоже, старый Флай питал к Нойс слабость. Он с нею не торговался. Мы получили все, что хотели, а старик присовокупил кое-какие приправы от себя. У него же мы взяли кое-какую снасть.

Туман рассеялся, легкий ветерок с океана гонял по шоссе обрывки газет. Казалось, они сорваны с сохранившихся кое-где редких голых деревьев.

– Неужели тут не осталось ни одной рощицы?

Ответила Нойс. Голос у нее был ровный и мягкий:

– Последнюю вырубили лет пять назад. Она окружала Старые дачи. Теперь там ничего нет… Так… рыбьи скелеты.

– Лесам трудно устоять перед песками, – я кивнул в сторону вплотную надвинувшихся на город грязных дюн.

– Пески тут ни при чем. Все это было вырублено.

– Зачем? – наивно удивился я.

– А зачем бьют стекла в брошенных домах?

Я не понял, но одобрительно хмыкнул.

Сразу за поворотом открылся океан. Низкие, зеленые от протухших водорослей косы делали его невзрачным и плоским. Но ширь он сохранил.

Я мучительно соображал, чего же тут не хватает?

Чайки! Я не видел ни одной чайки!

Много лет назад я жил в этом городе. Он был невелик, его окружали рощи, с океана надвигались стеклянные, отсвечивающие зеленью валы. Прыгая с лодки в воду, ты сразу попадал в призрачный таинственный мир. Прозрачная вода туго давила на уши, выталкивая вверх – к солнцу, чайкам, к свежему ветру… А сейчас… Даже песок погиб, превратившись в бесцветную грязноватую пыль, перемешанную со всякой неопределенной дрянью.

«Плевать! – сказал я себе. – Там, в детстве, было солнечно и светло, но я всегда хотел жрать, я вынужден был искать, чем мне набить желудок. Вода прокисла, воздух провонял химией, зато я твердо стою на ногах. Все это – проблема тех, кто идет за нами. Пусть они разбираются со всем этим».

– Ищите ручей, – подсказал Брэд. – Без деревьев мы обойдемся, но вода нам нужна.

Через бревна, брошенные поперек достаточно глубокого рва, я вывел машину на широкий пляж. Почти сразу мы увидели ржавый бетонный жлоб, по которому струились жирные мертвые ручейки.

Отталкивающее зрелище! Нойс не выдержала:

– Герб, почему мы не поехали в южный сектор?

– Думаешь, там лучше?

Она беспомощно пожала плечами.

– Плюнь! – неунывающий Брэд Хоукс обнял Нойс за плечи. – Не все ли равно, где веселить сердце?

Стоянку мы все же нашли – под серой песчаной дюной, укрывавшей нас от противного ветерка. На песок мы бросили желтый брезентовый тент. Брэд и Италия сразу повеселели.

– Ну? – спросил я Нойс, осторожно присевшую на краешек тента. – Так и будешь сидеть?

– Здесь недавно проезжала машина…

– Ну и что?

– Они собирали пьяную рыбу…

– О чем ты?

Она непонимающе подняла на меня глаза. Они манили и волновали, но Нойс правда чего-то боялась.

– Когда ты была здесь в последний раз?

– Лет семь назад… – неохотно ответила Нойс. – Видишь, вон там, прямо в океан, тянутся трубы… А на них эти скворешни… Там дежурят такие, как ты… Из санитарной инспекции… Говорят, наши химики в чем-то просчитались, и океан умер…

– Ну, убить океан не так-то просто.

Будто подтверждая мою правоту, глянцевито блеснув, в воздух взметнулась и шумно обрушилась обратно в воду, подняв столб брызг, крупная рыбина.

Италия и Брэд засмеялись. Они уже успели обняться.

Нойс удивленно взглянула на меня:

– Ты что, на самом деле собираешься ловить рыбу?

– Зачем же я брал снасть?

– Брось ее.

Я не понял:

– Почему?

– Войди в воду, поймешь…

Глаза Нойс выражали столь явную неприязнь и насмешку, что я, не оглядываясь, по колени вошел в воду. Ноги сдавило маслянистым теплом, кусочки битума и нефтяные пятна слабо вращались в поднятых мной водоворотах. А у самого дна, в мутной колеблющейся жути, проявилось нечто длинное, неопределенное, движущееся. Только усилием воли я заставил себя стоять на месте не двигаясь. А длинная тень, странно подергиваясь, подходила все ближе и наконец холодно ткнулась мне в ногу.

Я похолодел. Это была рыба. Она неуверенно двигала плавниками, неестественно горбила спину, болезненно поводила телескопическими глазами, не обращая внимания на мои руки. Я осторожно провел ладонью по скользкой горбатой спине.

Пожалуй, и впрямь тут не порыбачишь. Какой смысл охотиться за тем, что само идет в руки?

Издали донесся смех Брэда. Он увлек Италию за дюну.

Еще одна рыба медленно ткнулась в мою ногу. Не выдержав, я побрел на берег.

– Ты знала об этом, – сказал я Нойс.

– Конечно.

– Почему же ты не предупредила?