— А-а, забудь, — рассмеялся Светозар. — Заболтал я тебя, как настоящий уфолог…
На этом мы тогда и расстались. А следующая моя встреча с уфологами произошла уже без Светозара.
Проверку по факту исчезновения Светозара органы внутренних дел провели как-то быстро и небрежно. С участковым уполномоченным Терещенко, подписавшим постановление об отказе от возбуждения уголовного дела, мне довелось встретиться только раз. Вернее дважды, но когда мы с ним топтались у квартиры Светозара, ожидая пока слесарь из управляющей компании взломает замок, поговорить нам не удалось. А спустя неделю участковый сам пришел ко мне домой. Кажется, это было в субботу. Майор Терещенко был предельно вежлив и отказался пройти даже в кухню. Попросил у жены табурет и расположился в прихожей.
— Вы знали, что ваш э-э-э…
— Друг, — подсказал я.
— Да, конечно, друг. Вы знали, что он был уволен из органов по ранению?
Не дождавшись ответа, участковый стал что-то быстро записывать, пристроив пачку бумаги на своей виниловой папке цвета гнилых оливок.
Я прокашлялся, чтобы хоть как-то скрыть свое удивление.
— В смысле?
— В смысле трудился в Федеральной службе охраны. Почти десять лет. А вы что, об этом не знали?
— Нет, не знал, — еще больше удивился я. — Даже не догадывался…
— А о том, что ваш друг состоит на учете в психоневрологическом диспансере, вы тоже не догадывались?
Я оглянулся, пытаясь понять, слышит ли наш разговор моя жена, и перешел в наступление сам:
— А какое, собственно, это имеет отношение к факту его исчезновения?
— Косвенное, — вынужден был согласиться майор Терещенко, продолжая что-то быстро записывать. — Вы знали кого-то из его близких родственников? Можете сказать, где они проживают?
— Что вы там все время пишете? — не выдержал я. — Мы еще и поговорить не успели, а у вас целый роман получился.
— Не обращайте внимания, — отмахнулся участковый. — Продолжайте. Мне нужно знать все. Где вы познакомились со своим другом, когда, при каких обстоятельствах, о чем говорили, часто ли виделись, не имел ли он привычки отлучаться из дома надолго, не предупредив ни соседей, ни вас?
Я хмыкнул.
— Емкий у вас вопрос…
— А вы вспоминайте частями, — успокоил участковый. — Не спешите. У меня лично время есть. Главное, в час уложиться…
В принципе, за этот час я поведал майору Терещенко почти все, что смог. И о нашем первом знакомстве со Светозаром, и о наших долгих спорах, и о его поездках по стране. Светозар действительно уезжал часто. Бывало, что и надолго. Причем в дорогу его мог позвать совершенно непонятный мне повод. Он мог месяцами спокойно изучать в интернете подробные рассказы многочисленных контактеров о встречах с внеземными объектами по всей нашей необъятной стране, а мог сразу собраться, разглядев в разделе «Курьезы» короткое и совершенно безобидное объявление типа: «Вчера в поселке Мусорный Бредятинского района Новочебоксарской области видели НЛО. Почти половина поселка наблюдала его рано утром, когда выгоняла коров. Светящийся шар несколько минут висел над недостроенным кафе «Полюшко-поле», потом поднялся в небо и исчез в восточном направлении. Кого интересуют подробности — пишите, спрашивайте, я отвечу».
В некоторых поездках Светозар задерживался на месяц. В иных — на пару месяцев. Рекорд он поставил в Республике Тыва, на самой границе с Монголией, в восьми километрах от населенного пункта Кунгуртук, на высоте в тысячу триста метров над уровнем моря. Там, посреди небольшого озера Тере-Холь, где на глиняном островке торчат развалины древней крепости Пор-Бажын, он задержался почти на полгода. Кто построил эту крепость и когда именно — доподлинно неизвестно. Известно только, что Пор-Бажын имеет форму правильного квадрата, занимает четыре гектара и содержит фортификационные сооружения, центральную площадь, склады и даже древний дворцовый комплекс. В этих развалинах Светозар и жил. Прятался за стенами непонятного возраста, достигавшими когда-то в высоту двадцати пяти метров, а в толщину — девяти.
Вот только Светозар никогда раньше не уезжал, не предупредив об этом меня. Мало того, я даже ориентировочно знал, когда его ждать. И если он вдруг задерживался дольше расчетного времени, как в Республике Тыва, то всегда находил способ сбросить эту новость мне на мобильный…
— То есть у вас нет версий, где в данный момент может находиться ваш э-э-э… друг? — сделал вывод майор Терещенко.
— Никаких, — кивнул я. — Поэтому и обратился к вам. Я вообще опасаюсь…
— Чего вы опасаетесь? — оживился участковый.
— Даже не знаю, — признался я. — А если он попал в беду?
— У него были враги? Он был должен кому-то значительную сумму?
— Да не было у него никаких врагов! — не выдержал я. — И денег у него тоже не было. У нас каждый день людей убивают — и у каждого убитого есть враги, по-вашему? Иногда, знаете ли, убивают и просто так. По дурости. А если его, например, похитили террористы и держат сейчас в заложниках?
— Ясно, — отступил участковый. — Вы только не горячитесь. Будем искать вашего друга. Это же наша работа, в конце концов…
Я последовательно поставил подпись на каждом листке, исписанном крупным почерком участкового, майор сложил пачку бумаги вдвое, небрежно запихнул ее в свою зеленую виниловую папку, надвинул на брови потертую форменную ушанку, попрощался и растворился в вечернем тумане. С тех пор я участкового Терещенко не видел. А спустя две недели в окружном УВД мне вручили под расписку постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия состава преступления. Нет трупа, как пояснил дежурный, нет и дела.
Можно, как мне объяснили, объявить в розыск, да и то осторожно. Как раз в прошлом месяце был случай: встретил мужчина красивую девушку на улице и умчался с ней на крыльях любви в город Мирный, где вознамерился проживать долго и счастливо до конца дней своих. А жена его тем временем устроила всему областному УВД кордебалет. За два месяца прошла все инстанции, рыдала белугой, уверяла всех, что не мог ее дражайший Анатолий сбежать с другой женщиной.
— Этот вариант исключен, — заверил я.
— Все так говорят, — усмехнулся дежурный.
— Но я все-таки хотел бы поговорить с майором Терещенко лично, — не сдавался я. — Он на месте?
— Терещенко? — Дежурный поднял взгляд к потолку. — Это какой Терещенко?
— Участковый, который ко мне домой приходил. А что, его сейчас нет?
— И не было никогда, — огорошил меня дежурный. — У нас майоры в участковых никогда не ходили. Капитаны были. Майоры — нет. А вы фамилию, извините, не напутали? Может, вам участковый Тараскин нужен?
Дежурный кивнул в сторону доски почета.
— Та-рас-кин, — прочитал я под фотографией совершенно незнакомого мне молодого мужчины в узких погонах с россыпью мелких звезд. — Нет, спасибо, Тараскин мне точно не нужен…
Серое небо над зданием окружного УВД уже расчертили осадки. Я огляделся по сторонам, глубоко вдохнул сизый дым над черной дорогой, натянул на голову вязаную шапку и медленно побрел вдоль скользкой обочины, не обращая внимания на яростно сигналившие маршрутки и автобусы. Постепенно темнело, зажигались желтые фонари, я все шел и шел. И не мог совершенно ни о чем думать. А дома просто рухнул на диван.
— Ты не заболел? — сразу забеспокоилась жена.
— Нормально, — отмахнулся я. — Устал на работе.
