ли данный участок способен оправдать его ожидания по результатам анализа карты. Если нет, то в его распоряжении достаточно светлого времени суток, чтобы выбрать другую зону для работы. Чего-чего, а залежей скелетов на Барсуме хватает.

По вторникам и пятницам Свен использует для работы более тяжелое оборудование, чтобы получить окончательные результаты исследований. Он так же искусно управляет несколькими сервомеханизмами, как дирижер — оркестром. Мощные машины перемещают тонны песка, чтобы добраться до какого-нибудь особенного черепа или берцовой кости, обнаруженных накануне с помощью эхолота. А потом остается лишь осторожно (чтобы не рассыпать в прах) извлечь находку манипуляторами с дистанционным управлением и положить ее в «корзину». За день Свену удается собрать от ста до двухсот объектов.

По возвращении на базу для ученого начинается «сеанс головоломки». Он может длиться с заката вторника или пятницы до рассвета среды или субботы. В момент восхода солнца те ископаемые, которые Свен с помощью компьютерных суперпрограмм не сумел классифицировать, остаются «неразгаданными» до следующей партии образцов.

«Сеансы головоломки» являются одновременно и праздником, и тяжким трудом. Тщательное исследование в рамках сравнительной анатомии, которое заставило бы лопнуть от зависти самого Кювье. Проводя классификацию останков, Свен затем складывает кость к кости до тех пор, пока перед ним не предстает примерный облик — вначале в виде скелета, а затем и во плоти — того живого существа, которому принадлежали все эти кости. Затем ученый делает вывод о том, как это существо передвигалось, питалось, размножалось и т. д. В свой лексикон Свен включил некоторые военные термины. То, что описано выше, составляет его «тактическую» работу. «Стратегической» мыслительной деятельностью он занимается по воскресеньям. В этот день он не отрывается от компьютера больше чем на полчаса и поглощает кофе в огромном количестве. В ходе этой работы он уже не рассматривает свои образцы, классифицированные и снятые голокамерой в разных ракурсах. С маниакальной самоотверженностью средневекового монаха- переписчика книг он заполняет память своего компьютера вопросами, гипотезами и размышлениями всякого рода.

В конце дня (или ночи, потому что частенько он путает одно с другим) изнемогший Свен возвращается в неизменно открытые объятия Джилмы, чтобы поведать ей все, что он делал и над чем ломал голову в течение дня. Он знает, что жена не понимает его, но это не имеет для него значения, ведь она проявляет живой интерес к его рассказу и улыбается при этом так ласково и нежно…

Ему никогда не снятся кошмары, и он никогда не просыпается среди ночи. Он считает себя счастливым. Любящая жена, регулярный заработок, интересная проблема, которая требует постоянного умственного труда — что еще требуется человеку для счастья?

Да, конечно, с каждым днем он уделяет все меньше времени своей любимой Джилме и все больше — Барсуму и его тайнам. Но это потому, что он предчувствует: вот-вот из массы разрозненных фактов возникнет нечто. И почему-то это предчувствие тревожное…

А день полковника Талмона проходит так.

Будучи военным, он верит в силу примера. Поэтому просыпается в шесть утра по общегалактическому времени, на пятнадцать минут раньше, чем его подчиненные. Когда сонные солдаты прибывают в спортзал, он уже вовсю занимается там утренним тренажем.

Подчиненные уважают полковника: он ежедневно тренируется так же и даже больше, чем они. Они стараются изо всех сил, если он рядом с ними. Вряд ли они его любят: все-таки он кадровый офицер, а не такой же, как они, «срочник». Однако уважения без любви тоже вполне достаточно, чтобы заслужить авторитет.

Обильно потея на гравитационных тренажерах, полковник Талмон видит, как Свен зажигает свет в своей ванной комнате и как автоматически гаснет свет в обсерватории, когда ее покидает Линь-Чжао. Затем загорается лампа в столовой, и полковник ухмыляется, представляя себе странный утренний диалог ученых.

Потом он выгоняет солдат на пятикилометровый кросс. Еще темно, и это хорошо, потому что ночная прохлада Б-876 ласкает потные тела бегунов. Скоро начнется жара. Перепад ночной и дневной температуры здесь такой резкий, что многие сплавы и пластмассы не выдерживают постоянного расширения и сжатия и рано или поздно рассыпаются в прах от термомеханической усталости.

Красноватый песок Б-876 попадает в ботинки и взлетает облачками, просачиваясь в рот и отвратительно хрустя на зубах. Талмон бежит впереди. Ему уже почти пятьдесят, но постоянные физические нагрузки и антигериатрические процедуры, которым Космическая Служба ежегодно подвергает высший офицерский состав, помогают ему сохранять по-юношески отличную форму. Талмон гордится этим.

Когда шагомер показывает, что бегущие удалились от базы на два с половиной километра, полковник разворачивается и в сопровождении солдат бежит обратно по своим же следам. При этом он пользуется компасом. Б-876 имеет ровную, как стол, поверхность, а над головой — лишь незнакомые созвездия. Однажды двое солдат заблудились, и их спасло лишь то, что они сумели укрыться в тени канала, по дну которого протекала вода. С тех пор в оснащение каждого солдата входят компас, коммуникатор гиперширокой частоты и копия карты планеты, которую с помощью спутников сделал Свен. Хотя в карте военных по сравнению с экземпляром, имеющимся у ксенопалеонтолога, имеется одна небольшая дополнительная деталь…

Потея, как простой солдат, Талмон думает о Свене и его исследованиях. Он признает, что ученый обладает таким же интеллектом, как он сам, но с презрением относится к бессмысленности его труда. Исследования ради исследований. Потеря времени и расходование средств неизвестно ради чего. Это непрактично. А вот у полковника — другое дело…

Однако имеются некоторые факторы, которые повышают значение работы того же Свена. Может, именно поэтому с ним и заключили контракт? Ксенопалеонтолог и не подозревает, что Высшее командование КС объявило благодарность Талмону за умелое использование тех данных, которые полковник добыл из компьютера ученого. Благодаря этому небольшому тайному нарушению научной этики секретные разработки существенно продвинулись.

Есть и другие причины, которые делают терпимым и даже благословенным присутствие Свена на планете. Так сказать, косвенные причины…

Два-три раза в неделю какое-нибудь гиперсудно дальнего следования входит на орбиту Барсума и направляет катер с грузом водорода и кислорода для своих реакторов и чистого воздуха для закачки в системы жизнеобеспечения. Катер обслуживается быстро и четко. Но иногда после завершения загрузки он задерживается на планете еще на несколько часов. На борту лайнера всегда находятся пассажиры, которые готовы терпеть гравитационные перегрузки при приземлении ради того, чтобы немного размять ноги и полюбоваться видами незнакомой планеты.

Если среди них встречаются женщины, Талмон лично занимается самой привлекательной из них, поручая остальных заботам своего небольшого войска. Он пользуется одним и тем же методом соблазнения, который, как правило, срабатывает безотказно. Сначала он любезно предлагает себя в качестве гида для короткой прогулки на антиграве над поверхностью пустыни. Его предложения отклоняются очень редко. Программа прогулки весьма коротка: ведь смотреть на Барсуме особо не на что. Полет над пустыней, приземление возле какой-нибудь залежи костей, спуск на дно канала, купание в прозрачной воде, которая течет по его дну… Как правило, купание требует раздевания, а изысканная любезность полковника обеспечивает более тесный контакт с дамой, которой за многие недели пребывания на борту гиперсудна уже смертельно осточертели одни и те же физиономии…

Этот контакт не имеет последствий: Талмон остается на Б-876, а женщины продолжают полет. Некоторые потом присылают по гиперсвязи ностальгические сообщения, но полковник никогда не отвечает на них. Женщины для него, как автоматные патроны: использовал — и забыл.

Суда извещают о точном времени своего прибытия за два-три дня, что позволяет полковнику тщательно спланировать свои действия.

Если на катере не оказывается представительниц прекрасного пола, Талмон поручает сопровождать туристов своим лейтенантам. Если судов в скором времени не ожидается, он занимается тем же, чем и пятнадцать его подчиненных, свободных от несения караульной службы, — убивает время.

Он обучает боевым искусствам своих людей, но пока еще никто из солдат ни разу не сумел одержать