Типы «магии в кино» демонстрируют работу мысли кинематографистов — и одновременно лакуны в их фантазии, ресурсы для будущих художников.
Одно из древнейших явлений, которому приписывались волшебные свойства, — природные стихии. Самый простой ход, когда персонажи черпают магическую силу из природного явления, а наиболее простой уровень — это «первоэлементы»: земля, вода, воздух, огонь. Именно так построен известный мультипликационный сериал «Аватар: Последний маг воздуха» (иногда ошибочно принимаемый за аниме, хотя выпустила его на самом деле компания Nickelodeon). В 2010 году вышел игровой римейк первого сезона, поставленный М. Найтом Шьямаланом. После того как права на название «Аватар» были выкуплены Джеймсом Камероном для собственного проекта, фильм сохранил только подзаголовок (в русифицированном варианте — «Повелитель стихий»).
Четыре народа, обладающих магической властью над одной из стихий. Ключом к управлению каждой служит энергия «ци». Поэтому искусство мага воздуха, огня, воды или земли развивается путем тренировок в восточных единоборствах, когда нужную силу аккумулирует не только воля, но и все тело волшебника, вернее, целостная система «сознание — тело». А сам процесс управления стихией выглядит как формальный комплекс упражнений гимнастики тайцзицюань. Схватка двух магов нередко идет одновременно врукопашную и с помощью артефактов «родной» стихии. Подобную боевую магию ранее можно было увидеть в дилогии игровых экранизаций «Смертельная битва», где бойцы в спаррингах нередко использовали какой-то индивидуальный волшебный прием, например, превращение или замораживание.
Этим подробно разработанная магическая система «Повелителя стихий» не ограничивается. Магия каждого элемента диктует свой уровень развития цивилизации. Жизнь Народа Воды колеблется между первобытно-общинным строем северных племен на одном полюсе и изощренной культурой позднего барокко на другом. Народ Воздуха исповедует нечто вроде теократии, и маги воспитываются в храмах, похожих на буддийские. Народ Земли вполне логично проживает при феодализме. А самый развитый в культурном отношении, но и самый воинственный Народ Огня общественно пребывает на уровне деспотии, а технологически — в «веке пара», хотя чуждую стихию в его машинах заменяет управляемый огонь.
Ранее близкий творческий подход можно было увидеть в фэнтези-мультфильме восьмидесятых годов прошлого века «Полет драконов». Это тоже экранизация иллюстрированного романа Питера Дикинсона и Уэйна Андерсона. Правда, стихии разделялись не по «физическому» принципу и персонифицировались всего в одном маге. Но волшебников тоже четыре: Зеленый маг Природы, Синий маг Океанов и Гор, Желтый маг Лечения, Прозрачности и Медитации (по крайней мере, так это звучало в переводе Леонида Володарского) и Красный маг Тьмы. В последнем случае, учитывая год выхода фильма, 1984-й, вполне можно усмотреть какие-то политические намеки. Любопытно и то, что все маги были родными братьями, хотя каждый носил ярко выраженные внешние расовые отличия: классический седобородый старец — маг Природы, темнокожий — маг Океанов, азиат — маг Медицины и инфернальный дьяволоподобный — маг Тьмы.
Основной конфликт разгорался тем не менее не между волшебниками, а между магией и наукой. Главный герой, земной ученый, постоянно находит естественное объяснение ирреальным феноменам, Он даже раскрывает секрет полета драконов: организм этих рептилий вырабатывает водород, который и поднимает многотонные тела, а заодно позволяет метать огонь с помощью биоэлектрического разряда…
Кстати, чисто «национальное» деление волшебства давно уже стало общим местом. Сюжеты основывались на магии китайской («Большой переполох в Малом Китае»), древнеегипетской («Мумия», «Повелитель кукол»), еврейской («Голем»), тибетской («Тень»), цыганской («Худеющий»)… В основе лежит глубинная и трудно преодолеваемая неприязнь к «чужакам», эффект групповой психологии — страх перед неизвестным и непонятным, который вызывает в воображении причудливые образы. Даже небезызвестный Фредди Крюгер неспроста носит немецкую фамилию — тонко просчитанный режиссерский ход, опирающийся на ментальность своего зрителя.
Значительно больше примеров использования «подсистем», когда волшебными свойствами наделяется только какой-либо класс явлений, предметов, существ или даже один-единственный артефакт.
В канадском сериале «Рыцари стальной крови» (2009) волшебную силу дает минерал — та самая «стальная кровь». Ранее, в «Золотом компасе» (2007) Криса Уэйца по роману Филипа Пулмана, такой магической субстанцией выступал элемент под названием Пыль. Контакт с ним для человека обеспечивал дэймон, «внешняя душа» в виде разумного говорящего животного. Собственно, расы альтернативной Земли делятся на жестко зависимых от дэймона (люди), гибких в отношении с дэймонами и магией (ведьмы) и лишенных дэймона, а следовательно, и души (бронированные медведи).
Связывание волшебства с природой вполне естественным образом перетекает в тему магических свойств животных. В «Звездной пыли» (2007) Мэттью Бона сквозным образом становится гадание ведьм на звериных внутренностях. Эта тема звучит в фильме намного ярче, чем в оригинальном романе Нила Геймана. Но животная магия присуща не только отрицательным персонажам, Серия фильмов «Повелитель зверей», начатая картиной Дона Коскарелли (1982), повествует о «конаноподобном» воине Даре. Колдовство перенесло еще не родившегося младенца в чрево коровы, и мальчик приобрел способность не только общаться со зверями и птицами, но и пользоваться на расстоянии их органами чувств. Визуализировано это с помощью ракурсов камеры, она то стелется по земле, имитируя тоннельное зрение хищника, то взлетает на высоту полета орла.
Чаще используется прием, когда магия рождается из взаимодействия человека и откровенно сказочного существа. Хрестоматийный пример — исполнение джинном трех желаний главного героя. Желаний может быть и меньше, а на месте джинна — Песчаный Эльф («Пятеро детей и волшебство», 2004), В многочисленных постановках «Питера Пэна» только волшебная пыльца фей позволяет героям летать, чем в последней экранизации 2003 года воспользовался даже капитан Крюк. В «Хрониках Спайдервика» (2008) Марка Уотерса слюна хобгоблина дает людям возможность видеть магических созданий, причем «инициация» максимально проста: это… плевок в глаза.
Наконец, мотив, почерпнутый из фольклора, — волшебные свойства бытовых и необычных предметов. Длинной чередой идут фильмы о магических талисманах, амулетах, скипетрах, жезлах, волшебных палочках. Можно вспомнить и спички из отечественной «Тайны железной двери», и болтик из экранизации Крапивина «Удивительная находка, или Самые обыкновенные чудеса». Возглавляет этот арсенал, безусловно, Кольцо Всевластья.
На второе место, пожалуй, может претендовать знаменитая шкатулка-головоломка Ле Маршана из цикла «Восставший из ада», начатого Клайвом Баркером. Подобно Кольцу Всевластья, она, если можно так выразиться, амбивалентна — в один и тот же момент времени делает владельцу нечто желаемое и вредное. Толкиновское Кольцо способно сделать невидимым — и в тот же миг «впрыснуть» новую дозу зла, которая приводит в итоге к полному перерождению личности. Кубик Ле Маршана открывает дорогу к запредельным наслаждениям, сразу же разрушая тело, в прямом смысле разрывая его на части. Помогают в этом «мокром деле» существа-сенобиты, бывшие люди, познавшие плоды запретных удовольствий. Парадоксально и то, что параллельный магический мир, хотя и обозначен как «ад», своими обитателями воспринимается с противоположным знаком (но сюжеты первых фильмов построены на том, как некто пытается покинуть его, «сбежав от своего счастья»).
На третье место попадают всевозможные колдовские книги-гримуары. Их парад возглавляет Некрономикон из многочисленных экранизаций прозы Лавкрафта и подражаний, вроде культовых «Зловещих мертвецов» Сэма Рэйми. Иные магические книги обладают даже самосознанием, что выражается мастерами по реквизиту в придании им какой-то «человеческой» черты, которая оживает и двигается. Это может быть открывающийся глаз, как в комедии Кении Ортега «Фокус-покус» (1993), или выпуклая морда на обложке, как в «ужастике» Фреда Олена Рэя «Злые мультфильмы» (1992).
Но содержание важнее формы. И здесь, пожалуй, лидирует магическая книга из хита российских кинотеатров и кассет начала девяностых «Чернокнижник» (1988). Если бы главный герой-колдун узнал из этой книги имя Бога, то смог бы повернуть вспять сам акт сотворения мира и человека. И если бы не жестокая аллергия на соль, свойственная всем колдунам, ему бы это удалось. Кстати, кроме использования
