усваивается. Пусть подождет.

— Во-первых, он тоже не завтракал, господин Нели. Во-вторых, я бы предпочел иметь свидетеля наших переговоров. Если потребуются серьезные доказательства вроде «брахманского допроса», пусть уж его поспрашивают. Я, знаете ли, не любитель этих методов. — Грамон еще раз встряхнул Кея. — Очнулся? Не отставай!

Они шли длинными, освещенными лишь горным мхом коридорами, минуя множество больших и маленьких дверей и очень часто спускаясь по крутым винтовым лестницам. Кей, от природы обладавший не слишком сильными ногами, попытался найти хорошую сторону в происходящем — вверх ему уже не подниматься. Вот только свора тоскливых псов под ребрами этому не обрадовалась и взвыла, взяв какую-то уж совсем инфернальную ноту. Пользуясь скудным освещением, Кей распустил слезные железы и через какое-то время зашмыгал носом.

— Полноте, господин секретарь! — Нели положил руку Римти на плечо. — Ничего страшного пока не произошло! Между прочим, Империя попросила десять дней на размышление, о чем официально и во всеуслышание заявлено. Слышите, господин Грамон? Империя изволила нас просить!

— У меня аллергия на казематы, — сдавленным голосом пожаловался Кей. — Папа любил запирать меня в подвале.

Грамон шагал молча и, как показалось Римти, обиженно сопел. А может быть, просто устал переставлять короткие толстые ноги по высоким, крутым ступеням.

Наконец вся процессия оказалась в обширном зале с высокими потолками и просторной ареной в центре, вокруг которой вытянулись в несколько рядов каменные скамьи. Зал оказался прекрасно освещен яркими «звездами гномов». От обилия магических энергий у Римти, как всегда, зашевелились волосы и вспотели ладони. Брахманы явно потрудились на всю катушку.

— А я уж думал, мы к центру земли отправились… — пробормотал Кей, ожидая от Нели каких-то комментариев.

— Может, это и не центр Земли, но, вполне возможно, центр Материка, — молвил Нели, глядя на арену. — Ну, ожидайте здесь. Великий Князь пришлет за вами.

Несколько человек в сером остались в зале, но держались поодаль. Грамон, шаркая подошвами по камню, подошел ближе к арене.

— Это Цирк, Кеюшко. И ведут они себя, как в цирке. Дешевый трюк — доставить меня сюда. Зачем? Я и так все знаю.

— Что именно? — Кей тщательно высморкался. Если палачей пока не видно, следует успокоиться.

— Ну что, что! — раздраженно воскликнул Грамон, заставив пошевелиться фигуры в сером. В пустом зале гулко отдалось эхо. — Это Цирк. Я тут впервые, но не так давно узнал о нем достаточно. Видишь ли, когда Империя и Княжество заключили договор, они были равноправными партнерами. Княжество было куда меньше, чем теперь, вся вот эта их вытянутость к северу и к югу вдоль побережья появилась в ходе войн, и не против нелюдей, а против людей. Были здесь и другие государства, я уже говорил. Империя не отставала, даже наоборот. Идеологический разлад наметился лишь полтора столетия спустя, а поначалу жили душа в душу, два сговорившихся волка. Роднились активно. Вот тогда и появилась Нижняя Яма, точнее, Нижнеямское училище в этом населенном пункте. Довольно быстро его стали населять одни курсанты. Сперва Империя отправляла сюда всех детей кшатриев — по нашим-то землям постоянно кто-то бродил, а Гритольд дальше к востоку населен гуще, да и обороняться здесь сподручнее. Потом и вопросы безопасности отошли на второй план, и для всех детей кшатриев места уже не хватало… Так и пошло дальше. Вопрос, приятель мой, в другом: а что такого в Нижнеямском училище? Что его отличает от Царьградского кавалерийского, например? Кроме фамилий выпускников, конечно.

Кей не спеша осматривался. Каменные, древние, холодные скамьи. Сидеть на них совершенно не хотелось. Пол неровный — за тысячу лет подошвы курсантов и преподавателей протерли канавки там, где чаще ходили. Арена утоплена вниз сажени на три, посыпана песком и выровнена, видны аккуратные следы грабель. На стенах большие картины с табличками внизу, меж картинами висит оружие.

— Любопытное местечко. Ну, что их отличает… — Кей не спеша двинулся к ближайшей картине. — Наверное, тысячелетние традиции Гритольда. Строгость там, отработанная система учебы, тренировок… Диета, наверное, спартанская. Возможность завести знакомства. Кстати, курсанты здесь?

— Те, кто здесь учится, знакомы с детства. Наших курсантов отозвали еще полгода назад. Гритольдские, наверное, здесь, сидят на постах по осадному расписанию. — Грамон тоже подошел к картине. — Ага, один из Великих Князей Гритольда в битве при… Забавно. При Лирове. Не знал.

На картине, которую мнящий себя знатоком искусства Кей сразу обозвал про себя мазней, невероятно мускулистый герой с прямо-таки женским личиком нещадно избивал десяток орков. Еще примерно столько же валялись вокруг по частям, хотя головы продолжали скалиться, а когтистые лапы — тянуться к убийце.

— Эти орки давно маникюр не делали, — поделился впечатлением Кей. — И, если верить пропорциям, герой был поистине косой сажени в плечах. И такого же роста. Не томите, Хью. Что тут было особенного?

— Эпоха Прибывших. Наши предки пришли сюда с островов, ушедших на дно, и мы даже не знаем толком, сколько их было и как они назывались. Остались одни сказки, потому что Прибывшим нужно было выживать на Материке, о котором они не знали ровным счетом ничего. На островах они жили тихо, никто, кроме купцов, никуда не плавал, и хотя о других расах было известно много, все это относилось к области теории. И вот теперь с ними нужно драться. А как? — Грамон указал на картину. — Куда Князь воткнул топорик?

— Под заднюю реберную дугу. Говорят, если удачно попасть, останавливается дыхание третьего легкого.

— Так и есть. Там нервный узел, его поражение парализует добавочную диафрагму. А третье легкое отвечает за выработку жизненной силы из вдыхаемого эфира. После такого удара орк становится просто здоровым увальнем, даже не столь здоровым, как следовало бы ожидать — сами по себе мускулы у них работают с меньшей отдачей, чем у человека. Вот этому невезучему парню Князь мечом уже разрубил артерию на левой ноге: именно на левой, и именно в этом месте она у них прямо под кожей. Другое такое место есть на правой руке. Я уверен, что эти картины могут быть как угодно плохо нарисованы, но с технической точки зрения на них все верно. Иначе преподаватели сочли бы их вредным мусором. Начинаешь понимать?

Римти сложил руки на груди и попробовал начать понимать. Значит, Прибывшие учили своих детей убивать. Тут, конечно, есть особенности. Даже людей надо уметь убивать, это серьезная наука. Убивать собак, скажем, тоже учат во всех училищах. Ну, и убивать нелюдей всех мастей учат везде. Только с собаками устраивают бои — давно уже не смертельные, собак жалеют… Но бывает всякое. Кшатрий должен победить страх, и страх крови тоже. Кей остановил себя: не туда. Была мысль… Да, в обычных учебных заведениях учат убивать всех возможных противников.

— А как вас учили убивать орков, Хью?

— По учебникам, по макетам. А потом самый крупный инструктор надевал защитный костюм, работали с ним. — Грамон насмешливо разглядывал Кея. — Соображаешь, молодец.

— Здесь убивали живых нелюдей, и эта традиция сохранилась, — уверенно доложил Римти.

— Попал. Ну, не только нелюдей, между прочим. Людей тоже. У Империи всегда полно приговоренных — и людей, и нелюдей… Всех сюда. И пленных. Кентавров, водяных, даже лесных троллей — этих тоже можно одолеть, если знать как. Порой на этом песке и курсанты умирали, причем знатнейших фамилий! — Грамон хмыкнул.

«Все же мутное происхождение не дает ему покоя!» — усмехнулся про себя Кей.

— В общем, остальное — ненужные подробности. Тысячу лет знатнейшие фамилии Империи, и прежде всего будущие Императоры, учились здесь, в Нижнеяме. И вместе с гритольдской знатью убивали здесь нелюдей. Порой весьма именитых, они тоже попадали в плен. То, что убивали людей, не важно, но вот нелюди… Между прочим, морально нестойкому кшатрию запросто могли предложить убить ребенка. Эльфийскую девочку, скажем. Это не поединок, это просто готовность выполнить приказ во что бы то ни стало. Здесь ковали настоящую сталь, настоящих кшатриев. Благодаря им Империя никогда не отступает.