– Спасибо, но сделай одолжение, не говори этого Дэнни. Соблазн проанализировать твои слова будет непреодолим.

Лайла ничего не ответила, лишь лицо ее покрылось легким румянцем.

– Я еще никогда не была на такой яхте, – решила она сменить тему. – Во всяком случае, на такой большой, к тому же частной. – Куда мы направляемся?

Он покачал головой и, взяв ее за руку, повел к столу на носу судна. Пламя белых свечей отражалось в хрустале. В корзинке лежала бутылка вина.

– Сегодня мы отойдем от берега недалеко, чтобы нас могли видеть на берегу и рассказать кому нужно о нашем вечере. В то же время не хотелось бы, чтобы кто-нибудь слышал, о чем мы говорим. В тот же миг, словно по приказу, капитан крикнул, что они отчаливают. Тайлер заботливо усадил Лайлу за стол. Отойдя на небольшое расстояние от берега, яхта бросила якорь.

Официанты подали вино, хрустящий французский хлеб и зеленый салат. Тайлер поднял бокал:

– За твое счастье, Лайла. За исполнение всего то-го, что ты желаешь и, несомненно, заслуживаешь.

Бокалы легонько стукнулись и зазвенели. Она сделала глоток, смотря в его глаза. Небо внезапно потемнело.

– Чего ты хочешь от жизни, Тайлер? Он медленно улыбнулся.

– Вы с Дэнни чем-то похожи. Он постоянно задает мне этот вопрос.

– И что ты отвечаешь?

Пожав плечами, он сделал еще глоток вина, откинулся на спинку стула и поглядел ей в лицо.

– То, что я отвечаю, обычно не доставляет ему удовольствия.

– А я и не прошу доставить мне удовольствие.

– А чего ты, просишь?

– Поговорить со мной, вот и все. Мы же пробудем здесь несколько часов. Поговори со мной, Тайлер.

– Давай поговорим. Каких-то грандиозных устремлений у меня нет, если ты об этом. Люблю свою работу и хочу делать ее хорошо. Хочу быть уверен, что все мои братья и сестры обеспечены и при деле. Хочу время от времени иметь возможность полюбоваться звездами.

Услышав это, она подняла глаза. На небе виднелось лишь несколько звезд.

– В разных местах они выглядят чуть-чуть по-разному, – заметил он. – Но все равно остаются неизменными. Когда ни посмотришь наверх, они всегда там.

– Стабильность приятна, – согласилась она. – Уж это-то мне известно. – И она улыбнулась, показывая, что не собирается переходить границу. Все те вещи, о которых он упоминал, безусловно, важны, но это не личное. Они не раскрывают сердце, и она уверена, что Тайлер не хочет, чтобы к нему заглядывали в душу. Немного обидно, но она уважает его желание.

– А в чем еще ты хорошо разбираешься? – спросил он.

Она опустила глаза на сверкающую белизной скатерть.

– Книги. История. Мэн. Семья.

– Хочешь детей?

– Конечно, – ответила она так, словно это было для нее очевидным.

– Хорошенько все обдумай, прежде чем делать выбор, Лайла. Не из каждого мужчины выйдет хороший муж и отец. Даже если он будет любить тебя.

– Я не отношусь к выбору мужа легкомысленно, Тайлер. Если бы это было так, мы бы с тобой здесь сейчас не сидели.

Он улыбнулся.

– А что именно мы делаем? Она ответила улыбкой.

– Едим?

Они оба рассмеялись, потому что еще даже не притронулись к салату.

– Нужно поесть, – сказала она, – а то твой бедный шеф-повар огорчится, думая, что нам не понравилась его стряпня.

– Да, нам лучше поесть, – согласился он, – хотя в том, что мы только беседуем, тоже есть свои плюсы. Наблюдающие за нами с берега подумают, какие такие увлекательные темы мы обсуждаем, что даже не притрагиваемся к еде.

Он снова наполнил ее бокал, но, сделав лишь глоток, встал и потянул ее со стула прямо в свои объятия.

Заиграла тихая музыка. Что-то джазовое, негромкое и страстное. Он прижал ее теснее, и ее тело слилось с его телом.

– Я не очень хорошо танцую, – прошептала она.

– Тебе и не нужно. Моя матушка настаивала, чтобы я научился подстраиваться под любую партнершу, как бы она ни танцевала. Уэстлейки не могут посрамить себя в танцах, – произнес он строго, и Лайла поняла, что он подражает голосу Люсиль Уэстлейк.

– И в чем же секрет того, чтобы каждая женщина чувствовала себя уютно в твоих руках? –