— Ну-ка, выпей, — требовательно сказала она. — И не вешай нос — твоей вины тут нет. Я видела, как эти кретины из «Летящего Дракона» погрузили бревна. Это даже не небрежность, а самое настоящее преступление!
— В самом деле, караван-мастер, не стоит умирать раньше смерти, — сказал лорд Эрменвир, подходя к Смиту с другой стороны. — Я уверен, такой лихой парень, как ты, без труда сумеет подыскать себе новую работенку.
— Спасибо на добром слове, — мрачно ответил Смит и глотнул из фляжки. Крепкое вино скользнуло по горлу, оставив во рту легкий привкус меда и трав.
— Давайте-ка пока соберем все, что рассыпалось, — предложил лорд Эрменвир, снимая фрак. Повесив его на сцепку, он быстро двинулся вниз по склону, но вдруг остановился и злобно оглянулся на пассажирские повозки.
— Эй вы, маленькие негодяи! — крикнул он детям. — Хватит отсиживать задницы на мягких скамейках. Идите сюда, дармоеды! Мы должны помочь — нашему бедному караван-мастеру и найти все яйца!..
Трое младших Смитов с восторженными воплями выскочили из кабины и бросились на помощь лорду. Бернбрайт тоже поспешила присоединиться к поисковой партии, и они впятером начали прочесывать росшие вдоль спуска кусты в поисках укатившихся яиц.
— Оси и колеса целы, — доложил Тигель. — Сломано только сцепное устройство. — Он показал Смиту крюковую штангу, которая была скручена, словно лоза сэлешского винограда. — Разумеется, у нас есть запасные. Мы могли бы заменить сцепку за пару часов…
— Валяйте. — Смит кивнул и, сделав еще один глоток из фляжки, стал смотреть, как работают лорд Эрменвир и его юные помощники. Лорд скинул рубашку, и дети вместе с Бернбрайт складывали найденные яйца в этот импровизированный мешок.
— Отличная штука, — заметил Смит, подняв фляжку. — Что это такое?
— Монастырский ликер из Кемельдиона, — ответила миссис Смит. — Сделано по личному рецепту отца-настоятеля. Собственно говоря, мы изобрели его вместе еще в те времена, когда я была совсем молоденькой и интересовалась духовными материями куда меньше, чем теперь. — Пошарив в кармане, она извлекла оттуда трубку и задумчиво раскурила ее. — Очень приятный мужчина, наш отец-настоятель… До сих пор он присылает мне по бочонку ликера на каждый праздник. Ничто так не восстанавливает силы, как этот благословенный напиток, особенно во время путешествия.
— Вряд ли даже монастырский ликер способен восстановить разбитые безделушки леди Семь Бабочек, — вздохнул Смит. — Разве только мы помолимся как следует…
— Помолиться в любом случае не помешает, — сказала миссис Смит, целуя его в щеку. От нее приятно пахло дымом, вкусной едой и доброй выпивкой, и Смит почувствовал, как у него немного отлегло от сердца. — Не волнуйся, юный Смит, — добавила миссис Смит. — Чем бы все ни кончилось, я обещаю: когда мы доберемся до Сэлеша, нажарю тебе целое блюдо угрей. Ты это заслужил.
— Мой кузен может с вами не согласиться, — возразил Смит и, еще раз приложившись к фляжке, повернулся к лорду Эрменвиру, который приближался к ним, сгибаясь под тяжестью набитой фиолетовыми яйцами рубашки. Кожа на груди и на руках лорда была светлой и гладкой, как у девушки, но сам он оказался жилистым и крепким.
— А знаешь, Смит, дела-то обстоят совсем не так плохо, как казалось, — сказал лорд Эрменвир, опуская свою ношу на землю. — Похоже, ни одно яйцо не разбилось.
— Вот как?! — удивился Смит, чувствуя как его настроение начинает подниматься. Впрочем, возможно, это подействовал монастырский ликер. — Значит, пострадало только одно яйцо. — Он кивнул на расплющенную фиолетовую скорлупу.
— Кажется, — заметила миссис Смит, — самоновейшая упаковка леди Семь Бабочек снова нас выручила. Должно быть, она знает толк в яйцах, эта леди!
Услышав такие слова, лорд Эрменвир запрокинул голову назад и расхохотался в своей обычной манере: его смех, отрывистый и сухой, больше всего напоминал тявканье лисицы. Смит уже привык к этому звуку и не обратил бы на него внимания, если б не почувствовал, как внезапно насторожилась миссис Смит. Казалось, в ее крупном теле напряглась каждая жилочка, и Смит бросил на нее внимательный взгляд. Но миссис Смит не замечала его. Словно завороженная, она смотрела на лорда Эрменвира, который как раз пересыпал яйца из рубашки в кузов тележки. Подошедшие младшие Смиты и Бернбрайт тоже сложили в кузов найденные ими яйца, после чего все пятеро снова отправились обшаривать кусты и канавки.
Когда они немного отошли, Смит наклонился к поварихе и прошептал:
— Что случилось, миссис Смит?
— Удивительно… — так же шепотом ответила она, провожая взглядом лоснящуюся от пота спину лорда Эрменвира. — Впрочем, я могла и ошибиться. Давай поговорим об этом вечером, мастер- караванщик.
Смит испытал огромное облегчение, когда оказалось, что его догадка была правильной и пострадало только одно яйцо. Оставшиеся яйца — все сто сорок три штуки — были благополучно найдены и возвращены в кузов тележки. Смит лично осмотрел каждое, но не обнаружил ни на одном из них ни трещины, ни вмятинки. Наконец драгоценный груз был затянут запасной грузовой сетью, сцепное устройство — отремонтировано, и караван снова тронулся в путь.
Вечером того же дня, когда пассажиры давно отправились спать, а лагерный костер окончательно превратился в тлеющие угли, Смит отправился разыскивать миссис Смит. Она сидела возле кухонной палатки и, потягивая из фляжки монастырский ликер, любовалась ночным осенним небом, на котором высыпали крупные звезды. Весь вечер миссис Смит была необычайно молчалива, и Смит догадался: то, что встревожило ее днем, было далеко не пустячным делом.
— Так что же вы увидели? — негромко спросил Смит, садясь на землю рядом с ней.
Миссис Смит искоса поглядела на него.
— Честно говоря, с самого первого дня пути меня что-то беспокоило, но я никак не могла понять — что, — ответила она наконец. — Этот жутковатый молодой лорд и его здоровенная девка… Что-то в них было неправильное — и знакомое. Я только никак не могла сообразить, где и когда я с ними сталкивалась. Но сегодня днем я вспомнила!
— Что же?
Прежде чем ответить, миссис Смит достала трубку, привычно набила ее одной рукой и глубоко затянулась. Выпустив к звездам струйку белесоватого дыма, она сказала:
— Это было, наверное, лет пятнадцать назад. Тогда я работала в компании «Золотая Цепь», обслуживавшей маршрут, известный под названием «Большой Треугольник». Из Сэлеша в порт Блэкрок, оттуда — в Конен Волшебную Рощу и снова в Сэлеш. Этот маршрут хорош тем, что почти не захватывает Большого Леса, однако он все же проходит достаточно близко, так что добрую половину пути мы вынуждены были смотреть на Черную Гору, а она смотрела на нас… если ты понимаешь, что я хочу сказать, юный Смит.
Смит кивнул.
— Так вот, — продолжала миссис Смит, — в тот раз мы взяли в Конене новых пассажиров. Это была целая семья — совсем как Смиты, только побогаче. Сейчас я уже не помню точно, сколько у них было детей, да это и не имеет особого значения. Важно то, что один из них был еще совсем младенцем, не старше годика. Они направлялись в Сэлеш Морские Ворота, их сопровождала целая армия нянек, кормилиц, служанок и телохранителей. А сколько у них было багажа! Ты, наверное, за всю жизнь не видел столько чемоданов, сундуков и узлов! И, разумеется, у них был огромный роскошный шатер, который слуги ставили и разбирали на каждой стоянке.
Они называли себя Сильверпортами. Глава семьи был крупным, очень смуглым бородатым мужчиной. Очень немногословен, но видел бы ты, как повиновались слуги каждому его жесту, каждому взгляду! А она… она была просто самой красивой женщиной, какую когда-либо видели наши караванщики, а все они были далеко не новичками. Правда, миссис Сильверпорт почти постоянно носила вуаль, но несмотря на это, все рычажные поголовно влюбились в нее. Да и пассажиры тоже никогда не жаловались и не ворчали, хотя
