фильмах, ни в мексиканских фильмах ужасов по одной простой и страшной причине: в чудовище бурлила жизнь. Когда старая шкура слетела, неловкие движения этого существа стали быстрыми и точными, как у скорпиона, выбежавшего из сырой тьмы под камнем. Плоть головы лопнула, как некий диковинный плод, и повисла лохмотьями, открыв кошмарное зрелище: костные гребни и черную чешую. Выпуклые глаза лошади всосало внутрь. Теперь в бронированном нависающем лбу поблескивали янтарные глаза с вертикальными черными зрачками. Там, где у лошади были ноздри, из отверстий появились еще два чужих глаза, а идущие вдоль боков ромбики отдушин раскрылись и зычно выдохнули: вууушшш!

Монстр стряхнул последние обрывки лошадиного мяса: почти пятнадцатифутовое узкое тело, восемь шестифутовых ног, еще двадцать футов

– до подрагивающего в воздухе шипастого шара. Обе пары глаз ворочались независимо друг от друга. Чудовище повернуло голову, следя за паническим бегством жителей Окраины по Первой улице к реке, и у самого основания черепа Рик увидел третью пару глазниц.

– Давай назад, – сказал Коди Миранде. Сказал хладнокровно, словно видел таких тварей каждый божий день. Внутри парнишка словно бы заледенел, понимая, что или погибнет, или нет. Обычный риск. Он поднял 0.38 и четыре раза нажал на курок.

Но под дуло пистолета кто-то шагнул. Кто-то в черном с воздетыми руками, в которых был зажат увенчанный позолоченным распятием посох. Мимо Рика прошел отец Ла Прадо. Рик был слишком ошеломлен, чтобы остановить священника, но, взглянув на пепельное лицо старика, понял, что того просто-напросто поглотила Великая Жареная Пустота.

Отец Ла Прадо принялся выкрикивать по-испански:

– Всемогущий Господь изгоняет тебя! Всемогущий Господь и Дух Святой отсылают тебя обратно в ад!

Он не останавливался, и Рик сделал два шага вслед старику, но смотревшая с черепа четверка глаз уперлась в Ла Прадо, и тварь энергично двинулась вперед, как черный дышащий локомотив. Ла Прадо с дерзостью умалишенного поднял жезл.

– Именем Господа приказываю тебе: возвращайся в преисподнюю! – крикнул он. Рик потянулся к нему, готовый ухватить священника за сутану. – Приказываю тебе! Приказываю…

Раздался пронзительный визг баньши. Всего в нескольких дюймах от Рика что-то мелькнуло, поднятый им ветер засвистел в ушах. Вся рука парнишки оказалась в крови, а отец Ла Прадо внезапно исчез. Просто- напросто исчез.

«У меня на рубашке кровь», – понял Рик, погружаясь в облако дурманной нереальности и чувствуя затхлый запах меди.

На него посыпался дождь алых капель. И еще что-то. И какие-то кусочки. Слева от Рика о мостовую ударился ботинок. В шести или семи футах справа плюхнулась рука. Вокруг падали на землю остатки тела отца Ла Прадо, высоко вскинутые и разодранные в клочья шипастым шаром. Последним упал разломанный надвое посох.

Монстр снова занес хвост, с которого капала кровь и падали кусочки мяса. Коди увидел, как он задрожал, готовый нанести удар. Рика парализовало, он стоял, не шевелясь. Времени взвешивать прошлое и настоящее не осталось: припустив в его сторону, Коди два раза пальнул и увидел, что пара янтарных глаз сосредоточилась на нем. Три драгоценных секунды существо медлило, выбирая между двумя мишенями, а потом злобно хлестнуло хвостом сбоку. Костяные шипы со свистом рассекли воздух.

Коди прыгнул на Рика, сбил с ног, так, что тот распростерся на тротуаре, услышал, что шипастый шар приближается, и сам распластался на окровавленной мостовой.

Шар прошел меньше, чем в футе над ним, и вернулся свирепым расплывчатым пятном, но Коди уже извернулся, как червяк на горячей тарелке, и хвост высек искры из мостовой. Хвост убрали для очередного удара, и Коди увидел, что Рик сел. Лицо парнишки было испачкано кровью Ла Прадо.

– Беги! – крикнул Коди. – Я вытащу Миранду!

Рик по-прежнему не отзывался, но Коди больше ничем не мог ему помочь. Миранда, скорчившись на ступеньках церкви, звала брата. Коди поднялся, прицелился твари в глаз и выпустил две последних пули. Второй выстрел выбил из макушки сгусток серой жидкости, чудовище явственно зашипело и отбежало назад, быстро перебирая лапами.

Коди помчался назад через улицу, зигзагами, чтобы не дать твари прицелиться. Он бросил пистолет и вспрыгнул на сиденье мотоцикла. Ключи уже были в зажигании. Лягнув стартер, Коди проорал Миранде: «Садись!» Мотор затарахтел, затрещал, не завелся. Чудовище большими шагами двинулось вперед, подбираясь туда, откуда можно было бы нанести удар. Коди во второй раз налег на стартер; мотор выстрелил, завелся, заглох и снова выстрелил, сипло заворчав. У Коди мороз продрал по коже: парнишка ощутил, что хвост изогнулся. Глянув через плечо, он увидел, что к нему лезет черная голова монстра с приоткрытой пастью, полной иголок. А потом справа, крича и размахивая руками, кто-то выбежал, и одна пара глаз метнулась к Рику. Серебряные когти на поднявшейся передней лапе вспороли воздух так быстро, что Рик с трудом заметил их приближение. Мальчик отпрянул, и когти прошли мимо его лица.

Но на мотоцикле, крепко цепляясь за пояс Коди, сидела Миранда. Она крикнула Рику: «Беги!», и Коди газанул. Мотоцикл стремительно отделился от бровки тротуара и понесся к Республиканской дороге.

Рик на четвереньках вскарабкался на тротуар, слыша, как тварь скользит за ним, царапая бетон когтями. Он поднялся на ноги и побежал на север – через двор и между домами. В этом-то узком пространстве он и наступил на камень. Левая ступня поехала, лодыжка вывернулась и ногу до самого бедра пронзила боль. Рик вскрикнул и упал ничком в песок и сорняки, схватившись за лодыжку.

Дома по обе стороны от него содрогнулись и застонали. Трещали доски, из стен летели облака известковой пыли. Рик оглянулся и увидел темный силуэт, который пытался протиснуться за ним в проулок с такой силой, что сносил дома с фундаментов.

За восемьдесят ярдов от него перед Коди с Мирандой, которые уже почти пересекли мост, что-то поднялось из дыма… человеческая фигура. Инстинктивно нажав на тормоз, Коди начал разворачивать машину, но времени не хватило: мотоцикл мягко врезался в неизвестного, потерял управление, сбросил обоих седоков и с треском въехал в ограждение моста. Рама погнулась, издав тихий стон, как лопнувшая гитарная струна. Переднее колесо взлетело в воздух. Коди приземлился на правый бок, проехался на нем, ощущая жгучую боль от трения и свернулся клубком.

Коди лежал, хватая ртом воздух, и думал: «Все-таки клюнул меня жареный петух.» Но тут же решил: «Нет-нет; должно быть, это был Бормотун. Выполз на мост, старый хрен, и устроил нам бенц».

Миранда. Что стало с Мирандой?

Он попытался сесть, но был еще слишком слаб. Левая рука страшно болела, и Коди подумал, что там может быть перелом. Однако пальцы шевелились – хороший признак. Ребра казались осколками бритвы. Одно или два были сломаны наверняка. Парнишке хотелось уснуть, просто закрыть глаза и послать все подальше… но где-то рядом была Миранда… а также то, во что они врезались. «Вот выискался защитничек, – подумал Коди. – С таким только сортир с подкопом брать. Может, папаша в итоге прав?»

Он почувствовал запах бензина из пробитого бака. Через пару секунд грохнуло, замелькало оранжевое пламя. На мост и в Змеиную реку с лязгом посыпались куски «хонды». Прерывисто дыша, Коди встал на колени. Примерно в шести футах от него, разбросав руки и ноги, как сломанная кукла, лежала навзничь Миранда. Он подполз к девушке и увидел, что ее рот вымазан кровью из разбитой нижней губы, а на щеке красуются синие кровоподтеки. Но она дышала, и когда Коди окликнул ее по имени, ресницы девушки затрепетали. Он попытался приподнять ей голову, но нащупал какой-то желвак и счел за лучшее не трогать.

Коди услышал шаги: один башмак цокал, второй шаркал.

Он увидел, что кто-то, пошатываясь, идет к ним со стороны Окраины. От разбитого мотоцикла ручейками растекся бензин, но неизвестный, не останавливаясь, шел сквозь огонь. Горбатая фигура с ощетинившимся шипами хвостом приблизилась, и Коди разглядел обнажавшую острые иглы зубов ухмылку.

Пол-черепа Санни Кроуфилда провалилось внутрь. Из пустой левой глазницы текло что-то блестящее, похожее на серый гной, а по щеке малиновой татуировкой пролег отпечаток мотоциклетной шины. Существо подергивалось всем телом, приволакивая ногу.

Поджигая отвороты дымящихся джинсов, оно шагало через огненные ручьи и ухмылялось. Его губы ни