Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах.[966]
Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни.[967]
Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых.[968]
Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не- жизнь не кажется злом.[969]
Умение хорошо жить и хорошо умереть – это одна и та же наука.[970]
Все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо.[971]
Лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность.[972]
Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума быть счастливым. [973]
Жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга.[974]
Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом.[975]
В философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение.[976]
Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни.[977]
Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи.[978]
Кто говорит, что все происходит в силу необходимости, тот не может сделать никакого упрека тому, кто говорит, что все происходит не в силу необходимости: ибо он утверждает, что это самое происходит в силу необходимости.[979]
Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить. [980]
При философской дискуссии более выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания.[981]
Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу.[982]
Большие страдания быстро выводят из жизни, а длительные не велики.[983]
Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно.[984]
Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.[985]
Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха.[986]
Живи незаметно![987]
Даже под пыткою мудрец счастлив.[988]
Гадания не существует, а если бы оно существовало, то предсказываемое следовало бы считать совершающимся помимо нас.[989]
Эпикур (…) считает худшей душевную боль, потому что тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего. Точно так же и наслаждения душевные больше, чем телесные.[990]
Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел.[991]
Никогда не хотел я нравиться народу – ведь народ не любит того, что я знаю, а я не знаю того, что любит народ.[992]
Ни один глупец не является счастливым, ни один мудрец не является несчастным. (Мнение эпикурейцев.)[993]
Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мною, если исполнится то, чего я ищу, вследствие желания, и – если не исполнится?
Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.
Величайший плод справедливости – безмятежность.
Из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой.
Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого.
