рот ладонью, глядя на экран широко раскрытыми глазами. «Кармайн, ты болван! Кретин безмозглый! На этот раз ты уцелел. Но я обречена всегда помнить о том, что я — женщина полицейского».
Кому сказать первому? Нет, лучше всем сразу, причем сейчас же. В Хаге была громкая связь, и Дездемона пригласила всех сотрудников Хага в лекционный зал.
Затем она направилась в кабинет Тамары: надо же кому-то отвечать на телефонные звонки. Бедная Тамаpa! Она сама на себя не похожа с тех пор, как Кит Кайнтон захлопнул дверь у нее перед носом. Даже волосы поредели, утратили блеск и стали неряшливыми. Тамара равнодушно выслушала Дездемону, кивнула и замерла, глядя в пустоту.
Известие о тайной жизни Чарлза Понсонби обрушилось на собравшихся в лекционном зале как удар молнии и вызвало явное недоверие.
Аддисон Форбс был втайне счастлив: теперь, когда нет ни Понсонби, ни Смита, Хаг достанется ему. Зачем правлению искать другую кандидатуру, если он подходит по всем статьям? У него опыт клинической работы, каким мало кто может похвалиться, его слава давно вышла за пределы родины. Правление всегда благоволило к нему. Теперь, в отсутствие Смита и Понсонби, Хаг во главе с профессором Аддисоном Форбсом заживет на славу и разрастется! Кому он нужен, этот чванливый индийский раджа? В мире и без него много потенциальных нобелевских лауреатов.
Уолтер Полоновски слушал краткий и точный отчет Дездемоны вполуха, погрузившись в свою депрессию. Четверо детей от Паолы, скоро родится пятый — от Мэриен. Зная, что свадьба неминуема, Мэриен сбросила шкурку любовницы и показала коготки, достойные жены. Женщины — подколодные змеи, а мужчины — их беспомощные жертвы.
Морис Финч выслушал известие с грустью и умиротворением. Он всегда считал разлуку с медициной сродни смертному приговору, но события последних месяцев доказали, что он ошибался. Его растения — те же пациенты: ловкими и любящими руками он сможет ухаживать за ними, исцелять, помогать им. Да, жизнь с Кэти на ферме казалась ему заманчивой. А к этим капризным грибам он еще найдет подход.
Курт Шиллер не удивился. Он с самого начала недолюбливал Чарлза Понсонби, в котором подозревал скрытого гомосексуалиста: Чак всегда казался ему себе на уме, а искусство, которым он восхищался, говорило о том, какие бездны кошмара скрывает маска благопристойности. Курт часто представлял его в цепях, в коже, корчащегося от боли — скорее пассивным, нежели активным партнером. Подобострастным рабом, готовым на все, лишь бы угодить внушающему ужас господину. «Значит, я ошибся, — заключил Курт. — Чарлз оказался садистом — вспомнить только, что он творил с бедными детьми!» Оставаться в Хаге Курт не собирался. Рекомендации обеспечат ему работу, а его идеи насчет преодоления возбудителями болезней видовых барьеров наверняка заинтересуют главу любого исследовательского центра. Теперь, когда фотография папы рядом с Адольфом Гитлером предана огню, а гомосексуальность самого Курта всем известна, он готов к новой жизни. Но не в Холломене — где-нибудь в Нью-Йорке, среди своих.
— Отис! — позвала Тамара, заглянув в дверь. — Тебя срочно вызывают домой! Ничего не поняла из слов Селесты, но, похоже, дело срочное.
Дон Хантер и Билли Хо взяли Отиса под руки, помогая ему выбраться со своего места.
— Мы его проводим, Дездемона, — сказал Дон. — Мало ли что — сердце у него слабое, может не выдержать.
Сесил Поттер смотрел репортаж по массачусетскому каналу, усадив Джимми к себе на колено.
— Видишь, что там творится, малыш? — спросил он обезьяну. — Ну и ну! Вовремя я оттуда убрался.
Вечером, когда Кармайн открыл дверь квартиры, Дездемона ветром налетела на него и забарабанила по груди Дельмонико кулаками. Она шмыгала носом, лицо было мокрым и красным от слез.
Безмерно благодарный, Кармайн усадил Дездемону на новый диван, который купил недавно, — кресла хороши для беседы, а двум близким людям без дивана не обойтись. Пережидая бурю ее эмоций, он бормотал ласковые слова, покачивал ее в объятиях, потом достал платок и осушил ее слезы.
— Ну так в чем дело? — спросил он, уже зная ответ.
— В тебе! — заикаясь от плача, выпалила она. — Герой нашелся! Тоже мне!
— И не герой вовсе, и…
— Нет, герой! Вздумал тоже лезть под пу… пу… пули! Так бы и прибила!
— И я рад тебя видеть, — засмеялся он. — А теперь вставай, я смешаю нам что-нибудь выпить.
— Я знала, что люблю тебя, — сказала она позднее, немного успокоившись, — но не думала, что придется таким способом узнать, насколько сильно! Кармайн, мне незачем жить в мире, где нет тебя.
— Значит, ты готова стать миссис Кармайн Дельмонико?
— Вот именно.
В его поцелуе смешалось все: любовь, благодарность и нежность, заботливость.
— Я постараюсь быть тебе хорошим мужем, Дездемона, но ты уже видела, чем чревата жизнь копа. В будущем никаких перемен не обещаю, зато будут длинные рабочие дни, вечные отлучки и шальные пули. Но по-моему, ангелы пока меня оберегают. Видишь, я до сих пор цел.
— Главное, заруби себе на носу; будешь геройствовать — дождешься у меня.
— Я голодный, — был ответ. — Китайскую еду будешь?
Она удовлетворенно вздохнула.
— А я только теперь поняла, что мне больше ничто не угрожает. — На последних словах ее голос чуть дрогнул. — Или угрожает?
— Опасность миновала, ручаюсь своей карьерой. Но искать новую квартиру незачем. Отсюда я тебя никуда не отпущу. Грехи останутся с нами.
— Плохо то, что в этом деле слишком много загадок, — признался он позднее, лежа с ней в постели. — Вряд ли Понсонби согласился бы на чистосердечное признание, а теперь вместе с ним умерли последние надежды. Уэсли Леклерк! Вот головная боль на завтра.
— Ты про убийство Леонарда Понсонби? И про женщину и девочку с лицами, как у жертв Чака?
Кармайн рассказал ей все до последней мелочи.
— Да. Кто прорыл подземный ход, как Понсонби сумели оборудовать свою бойню, кто установил всю аппаратуру — от генератора до сейфовой двери? А водопровод? С ним возни не оберешься! Пол бойни на девять метров ниже уровня земли. В большинстве домов в подвалах на глубине трех — пяти метров всегда сыро, а этот сухой, как старая кость. Инженеры из окружного управления заинтересовались тамошней системой отвода грунтовых вод.
— Ты все-таки думаешь, что вторым Призраком была Клэр?
— «Думаю» — не то слово. Интуиция с этой гипотезой согласна, а разум считает, что быть того не может. — Он вздохнул. — Если она и вправду второй Призрак, значит, она вышла сухой из воды.
— Ничего. — Она погладила его по голове. — По крайней мере убийства прекратились. Больше никто не похитит девушек. Клэр одной это не под силу, она женщина и вдобавок слепая. Так что можешь собой гордиться, Кармайн.
— Хочешь сказать — проклинать себя за глупость? В этом деле я ошибался на каждом шагу.
— Только потому, что это преступление нового рода, совершенное преступниками нового поколения, дорогой. А ты — на редкость компетентный полицейский, обладатель развитого интеллекта. Расценивай дело Понсонби как новый опыт. В следующий раз будет легче.
Его передернуло.
— Будь моя воля, Дездемона, не было бы никакого следующего раза. Пусть Призраки останутся единственными и неповторимыми.
Дездемона промолчала и задумалась.
