уход за телом, и этого совершенно достаточно. Волосы должны быть чистыми, потому что грязная прическа вызывает у Клеммера отвращение, Эрика на самом деле наряжается и последнее время как цирковая лошадь. С недавних пор она опустошает свои давние неиспользованные запасы одежды, чтобы еще сильнее понравиться своему ученику. От этого платья он потеряет голову, и вот от этого тоже! Все давно уже заметили и дивятся тому, как она изощряется в одежде и слишком глубоко запускает руку в косметичку. С ней происходит метаморфоза. Она не только носит платья из своего многообразного запаса, но и килограммами покупает соответствующие аксессуары: пояски, сумочки, туфли, перчатки, модные украшения. Она желает как можно сильнее вскружить мужчине голову и пробуждает в нем самые дурные наклонности. Ей не стоило будить этого спящего тигра, чтобы он не слопал ее целиком, — дает ей совет Клеммер, имея в виду свою драгоценную персону. Эрика вышагивает, словно хорошо подгулявший театральный костюм: в сапогах со шпорами, под Маской и панцирем, разукрашенная и экзальтированная. Почему она раньше не догадалась совершить набег на свои платяные шкафы, чтобы ускорить развитие их сложных любовных отношений? На свет Божий появляются все новые великолепные вещи! Она отважилась вломиться в кладовую, наполненную разноцветными шелковыми вещами, и радуется неприкрыто зазывным взглядам, которых на самом деле нет, и не замечает неприкрытой издевки со стороны людей, которые знают Эрику уже давно и испытывают серьезную озабоченность по поводу ее изменившейся внешности. Эрика смешна, но упакована она добротно и перевязана туго. Любому продавцу известно: все дело в упаковке! Десять слоев упаковки, обеспечивающих защиту и привлекающих внимание. И все они, вполне возможно, подходят друг другу! Это большое достижение. Мать ругает Эрику, которая к своему костюму прикупила новую ковбойскую шляпу с лентой и с небольшим ремешком из того же материала, что и шляпа, — с его помощью шляпа закрепляется под подбородком, чтобы не слетала с головы при порывах ветра. Мать громко жалуется на мотовство и обвиняет ребенка в болезненной тяге к переодеваниям, к тяге, которая, несомненно, направлена против кого-то и, что очевидно, против нее, против матери, а также наверняка направлена на кого-то, явно на мужчину. Если это какой-то конкретный мужчина, то уж мать ему покажет! Он узнает ее с самой неприятной стороны. Мать издевается над нарядами, подобранными со вкусом. Бледным соком издевки она отравляет оболочки, одеяния, наряды, которые дочь сознательно напяливает на себя. Она так и сыплет ядовитыми насмешками, и дочь вскоре догадывается, что мать так кипятится из ревности.

За этим украшенным роскошным чепраком животным, равного которому не встретишь в природе,устремляется Вальтер Клеммер, естественный враг этого животного. Цель его — по возможности быстро отучить учительницу от такой неестественности. Джинсы и майка вполне удовлетворяют самым высоким требованиям Клеммера. За раскрытой дверью парадной взору предстает пустынное пространство, в котором долгое время неприметно произрастало редкое растение. Здесь гаснут и умирают все краски, которые только что цвели на улице. На середине Лестничного марша Эрика и Клеммер налетают друг на друга, — возможности уклониться и спрягаться нет. Ни гаража, ни каретного сарая, ни стоянки.

Мужчина и женщина сталкиваются друг с другом, но это не случайная встреча. И кто-то третий, невидимый, принявший облик материнской заботы, ждет наверху, чтобы подать свою реплику. Эрика советует ученику сейчас же исчезнуть подобру-поздорову. Она наслаждается своим величием. Ученик оказывает серьезное сопротивление, хотя вовсе не желает сталкиваться с матерью. Он предлагает ей пойти куда-нибудь вдвоем, где они могли бы поговорить без свидетелей. Он хочет поразвлечься! Эрика панически топает ногами; мужчина намерен проникнуть в ее замкнутое пространство. Что скажет мать, которая приманивает ее ужином на двоих? Еда заранее предназначена для матери и ребенка.

Клеммер хватает Эрику руками, а она пытает его, успел ли он прочесть письмо. «Вы уже прочитали мое письмо, господин Клеммер?» — «К чему нам какие-то письма», — говорит Клеммер, ощупывая любимую женщину, которая облегченно вздыхает, поняв, что письмо он еще не читал. С другой стороны, она опасается, что он не будет следовать правилам игры, которые она изложила в своем письме. Два человека, сошедшиеся в любовном клинче, еще до начала боевых действий ошибаются в том, чего они хотят друг от друга, и в том, что они друг от друга получат. Недоразумение приобретает твердость гранита. Она не ошибается по поводу матери, которая резко отреагирует и немедленно вышвырнет вон лишний элемент (Клеммера). Элемент, который является ее полной собственностью, ее единственной радостью (Эрику), она оставит у себя. Эрику тянет то в одну, то в другую сторону. Она проявляет крайнюю нерешительность. Клеммер решает, что причиной нерешительности является он, и этим очень гордится. Он слегка подсобит ей принять решение. Он осторожно снимает с головы своей добычи ковбойскую шляпу. Какая неблагодарность по отношению к шляпе, которая в любой толпе служила привычным дорожным указателем, была путеводной звездой для трех волхвов, к шляпе, мимо которой никто не мог пройти, не отпустив язвительного замечания. Шляпу замечали сразу и сразу приходили в дурное настроение, хотя дурное настроение не всегда относили на счет шляпы.

«Здесь, на лестнице, мы одни, и мы играем теперь с огнем», — взывает Клеммер к женщине. Клеммер предостерегает Эрику: нельзя постоянно пробуждать в нем желание и потом удаляться на недосягаемое расстояние. Эрика смотрит на мужчину, который должен уйти, потому что ему нужно остаться. Женщина незаметно расцветает под слоями подарочной упаковки. Этот цветок не приспособлен к суровому климату страсти, он не пригоден для долгого нахождения на лестничной клетке, ведь растению нужен свет, нужно солнце. Лучшее для него место — рядом с матерью перед телевизором. Эрика бесстыдно выныривает из-под новой шляпы, снятой с ее головы, и лицо существа, которое обрело своего хозяина, пылает нездоровым румянцем.

Клеммер не чувствует вожделения по отношению к этой женщине, однако он уже давно намеревается в нее войти. Игра стоит свеч, стоит натраченных на нее слов любви. Эрика любит молодого человека и ждет, чтобы он ее вызволил. Она не подает знаков любви, чтобы не потерпеть поражение. Эрика хочет проявить слабость, но намерена сама определять степень своего поражения. Она все описала в письме. Она хочет, чтобы мужчина буквально высосал ее всю, пока она совсем не исчезнет. Под ковбойской шляпой соединяются жажда невинности и страстного прикосновения. Женщина намерена смягчить в себе то, что за долгие годы окаменело, и если мужчина поглотит ее целиком, ей это только на руку. Она хочет полностью раствориться в мужчине, но так, чтобы он этого не заметил. «Разве ты не замечаешь, что мы одни на целом свете?» — беззвучно спрашивает она мужчину. Мать уже ждет наверху. Дверь вот-вот откроется. Дверь не открывается, мать пока еще не ждет.

Мать не чувствует, как ребенок пытается разорвать домашние путы, пройдет еще полчаса, прежде чем она это увидит и почувствует. Эрика и Клеммер могут спокойно выяснять, кто кого любит больше и кто в этой паре занимает более слабую позицию. Эрика, ссылаясь на свой возраст, делает вид, что любит меньше, потому что в прошлом она уже знала любовь. Клеммер любит ее больше, чем она его. Эрику и нужно любить больше. Клеммер загнал Эрику в угол, для бегства остался только один лаз, который ведет прямо в осиное гнездо на втором этаже; дверь туда видно с лестницы. Старая оса за дверью гремит кастрюлями и сковородками, им ее слышно, виден и ее силуэт в освещенном окне кухни, выходящем на площадку. Клеммер приказывает. Эрика подчиняется приказу. Она устремляется навстречу катастрофе, это ее главная и самая притягательная цель. Эрика смиряет характер. Она подчиняет свою волю, которой до сих пор всегда распоряжалась мать, передает себя, словно эстафетную палочку, Вальтеру Клеммеру. Она прислоняется к перилам и ждет, какое решение примут по ее поводу. Она отдает свою свободу, выдвигая условие: все усилия любви Эрика Кохут употребит на то, чтобы этот юноша стал ее повелителем. Чем больше власти он над ней получит, тем в большей степени он станет ей послушным. Клеммер будет ее полным рабом, когда они, например, поедут в Рамсау, чтобы совершить там прогулку в горах. При этом он будет считать себя ее господином. Так Эрика распорядится своей любовью. Это единственный путь, чтобы любовь не сошла на нет раньше времени. Он должен быть уверен: эта женщина полностью отдалась в его руки, и при этом он переходит в ее владение. Так она себе все это представляет. Из этого ничего не выйдет, если Клеммер прочитает письмо и отнесется к ее затее отрицательно. Из отвращения, стыда или страха, в зависимости от того, какое чувство в нем возобладает. «Все мы люди- человеки, а потому далеки от совершенства», — говорит Эрика утешительные слова, глядя в обращенное к ней лицо мужчины, в лицо, на котором она как раз собирается запечатлеть поцелуй, в лицо, которое смягчается, почти тает под взглядом учительницы. «Иногда мы терпим в наших делах неудачу, и я почти верю в то, что эта принципиальная неудача и есть наша последняя цель», — завершает фразу Эрика. Она