прошло, а ты уже осквернил его память, торопясь лишить последнего — права на наследство.

— Мертвому-то оно зачем? — вылезла Полина.

— А тебя, самозванка, не спрашивают! — бросила ей Лиза. — Но ты, папенька, как можешь вести себя столь безрассудно — ведь у тебя скоро появится внук, у Татьяны от Андрея родится ребенок, твоя кровь, между прочим! Ты и малыша хочешь наказать, обрекая на нищету и бесправие?

— Ты преувеличиваешь, Лиза, — поморщился князь Петр. — Я всего лишь хочу восстановить справедливость.

— Ты не справедливости ищешь, ты мстишь своим близким за то, что они не желают смириться с твоей жестокостью и душевной глухотой! — не отступала Лиза.

— Можешь кричать, сколько угодно, — с деланным равнодушием кивнул ей отец, — это ничего не изменит. Я за тем и собрал вас сейчас, чтобы объявить о переменах, ожидающих вас.

— Подлец! — вдруг зарычала Долгорукая и прыжком бросилась к мужу. — Ты исковеркал мою жизнь, но я не дам тебе убить всех моих детей! Не дам!..

Репнин успел схватить княгиню и прижал к себе, удерживая до тех пор, пока она не затихла и не сникла — безвольная и опустошенная.

— Посмотрите, что вы наделали, папа, — промолвила Соня, поднимая на отца опухшие от слез глаза, — вы убиваете маменьку! Андрей уже мертв, а нас вы хотите пустить по миру. Как вам не стыдно?

— Извините, Петр Михайлович, — решился вмешаться Репнин. Он, наконец, отпустил Долгорукую, и Лиза тотчас усадила мать на кресло подле стола, — но вы ведете себя неразумно. Конечно, я не оставлю Елизавету Петровну, и мы поженимся…

— Насколько я помню, она еще замужем, — опять вставила со своего места Полина.

— Уже нет, — раздался от двери знакомый и величественный голос.

Все разом обернулись посмотреть на вошедшего.

В кабинет, ведя под руку печальную Наташу, вошел Александр, за ними на пороге появились и Корф с Анной.

— Ваше высочество?! — князь Петр торопливо привстал, Соня и Лиза присели в реверансе. — Что значат ваши слова?

— Я лично приехал выразить вам, князь, и вашему семейству соболезнования по поводу трагической и такой преждевременной кончины князя Андрея. И одновременно обрадовать известием о том, что господин Забалуев был сегодня утром арестован и препровожден в тюрьму за похищение Анны Платоновой и вымогательство выкупа за ее жизнь у барона Корфа.

— Но у этого прохвоста слишком большой покровитель, — растерянно произнес князь Петр. — Он опять может выпутаться даже из этой неприятной истории.

— Уже нет, — покачал головой Александр, — и, если говорить о покровителях, то у вашей дочери есть посильнее — в моем лице. Ибо я испытываю к княжне Елизавете известную приязнь, как к очаровательной женщине и, надеюсь, будущей супруге моего адъютанта, князя Репнина. Что же касается развода, то должен сообщить вам, что все это время господин Забалуев вас обманывал — разрешение на развод было подписано еще месяц назад, но он подменил настоящее отправление подложным. Его Величество откликнулся на вашу просьбу, князь Петр Михайлович, и несказанно удивился проявлением вашей неблагодарности. Но сегодня все разъяснилось — мы нашли в его бумагах настоящий документ, освобождающий княжну от любых обязательств перед ее бывшим мужем. Она свободна.

— Благодарю вас, ваше высочество, — разрыдалась Лиза. — Благодарю тебя, Господи! Благодарю Императора за его милость ко мне недостойной!

— Что вы, Елизавета Петровна, — улыбнулся Александр. — Вы — милая, чудесная девушка, вы достойны лучшего будущего, и оно уже не за горами.

Все расселись.

— Да, это замечательно, — задумчиво произнес князь Петр, — но вряд ли ваше сообщение способно повлиять на мое решение об удочерении Насти и установлении ее места в завещании.

— Хотелось бы надеяться, что вы делаете это на законных основаниях и не в ущерб своей семье, — кивнул Александр.

— Разумеется, на законных! — воскликнул князь Петр.

— Тогда пусть все получит твоя законная дочь! — послышался от дверей грозный и чуть хрипловатый голос Сычихи.

— А-а-а!.. — выдохнула Полина и заметалась вдоль стены, пытаясь найти выход из кабинета.

— Что с тобою, девочка моя? — взволнованно обратился к ней князь Петр.

— Твоя девочка — не Полина! — твердо сказала Сычиха, проходя вперед.

— Чего вы слушаете сумасшедшую?! — вскричала Полина, побагровев от злости и ненависти. — Она сама не знает, что несет!

— Знаю, теперь знаю, — улыбнулась Сычиха. — Я все вспомнила, да рассказать не успела. Эта негодяйка Полина подкупила Карла Модестовича, пока вы хоронили Андрея, увезти меня к цыганам и продать им, чтобы я уже никогда не смогла вернуться сюда и открыть правду о происхождении Анастасии.

— Это ложь! — бесновалась Полина. — Бессовестная ложь! Наглая и дерзкая!

— Это — правда, и ты сама прекрасно все знаешь, — усмехнулась Сычиха. — А для сомневающихся у меня есть и свидетель. Входи, Рада!

— Мир вам! — тихо сказала вошедшая по ее знаку Рада.

Полина охнула и прижалась к стене, словно пригвожденная к позорному столбу.

Рада внимательно окинула взглядом всех, кто находился сейчас в кабинете князя Петра, и сдержанно, но с уважением приветствовала каждого:

— Барышни… Счастья тебе, красавец! (Репнину) Барин… (Корфу) Государь! (Александру)

— Но я еще не… — смутился Александр.

— Станешь, — кивнула Рада. — И прославишься в веках, только не забывай мое предсказание, как забыл обещание наказать убийцу моего брата.

— Я сдержал свое слово, — успокоил ее Александр. — Человек, о котором ты говоришь, сегодня был арестован, его ждет каторга за все совершенные им прегрешения, и я обещаю, что лично прослежу за тем, как его отправят в Сибирь по этапу.

— Что ж, — Рада внимательно посмотрела на него, заглянув в глаза — глубоко-глубоко, потом вздохнула, — я верю тебе.

— Постой! — повернулась к ней Сычиха, видя, что Рада собирается уйти. — Ты обещала снять проклятие с этого дома.

— Если обещала — исполню, — тихо сказала та и замерла на пороге — стала что-то шептать по- цыгански и руками собирать воздух, словно хотела унести с собой, потом стянула с шеи цепь с монистами, по одному сорвала с нее серебряные кружки монет и сложила их в карман своей широкой юбки. Напоследок разломила цепь — и ушла…

— Что это было? — тихо спросила Лиза. — О каком проклятье ты говорила, Сычиха?

— Это старая история, — усталым голосом промолвила она. — Все началось с бабушки и дедушки Петра Михайловича, ибо князь сызмальства, оставшись сиротой, воспитывался у них, но ни добротой, ни сердечностью эти люди не отличались. Еще по молодости в день свадьбы они жестоко обидели старую цыганку, которая пришла к церкви просить милостыню. Невеста посмеялась над ее увечьями, а жених ударил ее тростью. И цыганка прокляла их. Сказала, что их дети и дети их детей никогда не будут счастливы. Они будут любить, но не смогут воссоединиться со своими возлюбленными.

— Господи! — воскликнула Лиза.

— Увы, — кивнула Сычиха, — с тех пор так и повелось — все Долгорукие гонялись за призраком любви, но счастья не находили. Отец князя Петра влюбился в свою крепостную по имени Анастасия — красивую и добрую, но родители не благословили его выбор, и влюбленные вынуждены были вместе уйти из имения. А когда родился Петр, в деревне, где они жили в большой нищете, случилась холера. Родители Петра умерли, а малыша забрали к себе бабушка с дедушкой.

— Ты права, — прошептал Долгорукий. — Я действительно не знал своих родителей. И все, что у