— Я не беспокоюсь из-за Калиновской. При дворе ее больше, нет. Как говорят французы, с глаз долой — из сердца вон. И вообще мне кажется, что Александр уже забыл ее и готов к чему-то новому. Кстати, мне сказали, что император с наследником намерены поохотиться. Фрейлин тоже берут, не хотите присоединиться?

Наташа бросила испытующий взгляд на Нарышкину и с достоинством вышла из покоев Ольги — теперь уже бывших покоев бывшей фрейлины Ольги Калиновской.

На охоту двор отправился почти в полном составе. Император и наследник в сопровождении высших офицеров и приближенных дворян выехали первыми и далеко обогнали кортеж с фрейлинами, состоявший из десятка карет и обоза с провизией. И, когда дамы добрались до охотничьего домика — небольшого дворца на окраине леса — мужчины уже давно ускакали за егерями, выгонявшими на императора вспугнутого кабана. Осмотревшись, Наташа вдруг поняла, что они находятся в непосредственной близости от места, где проходит дорога на запад — на Польшу. Там, на развилке в глубине лесной чащи, Ольга хотела ждать наследника, если бы Наташе удалось сообщить ему об этом. И Наташа решилась — она незаметно ушла, воспользовавшись общей суматохой, пока распаковывалась провизия, и придворные располагались по комнатам.

Наташа бежала по лесу, рискуя быть задавленной всадниками, мчавшимися, не разбирая дороги, в азарте погони, или укушенной собаками, спущенными псарями с поводка. Или, что еще страшнее — попасться на глаза императору. Но Наташа чувствовала свою вину перед Ольгой, которая ни в чем не виновата, кроме как в несвоевременной и нежеланной двором любви к Александру. «Господи, помоги, подскажи дорогу, выведи меня к Александру!» — только и молила Наташа, и ее мольбы не остались без ответа.

— Натали, что вы здесь делаете? — услышала она совсем рядом испуганный голос цесаревича. — Как вы меня нашли? Если, конечно, вы искали меня…

— Ваше Высочество! — Наташа говорила прерывисто, задыхаясь от бега. — Возьмите, она просила передать вам…

— Ольга?! — вскричал Александр, приняв от Наташи знакомый ему крестик, когда-то украшавший лебединую шею Калиновской. Его подарок, его знак любви и верности своей возлюбленной. — Ради Бога, что с ней?

— Ольгу повезут по этой дороге с минуты на минуту. Карета проедет мимо этих мест. Спешите, Ваше Высочество… — торопливо проговорила Наташа. — Вы можете попрощаться с ней.

— Вы отважная девушка, Натали! — Александр успел поцеловать ей руку. — Я так заблуждался в вас… Спасибо!

— Спешите, Ваше Высочество, — сказала Наташа, отнимая руку и поворачивая в обратный путь. — Ольга ждет вас!

А Ольга действительно ждала — она упросила кучера повозиться с подпругой у развилки, отдала ему дорогой браслет с сапфирами. И кучер тянул время, сколько мог. Но старший офицер сопровождающей ее охраны, скоро стал заметно нервничать и подгонять его: «Пора, пора, мы не можем больше ждать!» У Ольги все внутри замерло и окаменело, она откинулась на подушки в салоне кареты и приготовилась принять свою участь — Наташа не смогла ей помочь, Александр не приехал проститься. И в этот момент Ольга услышала, как офицер кричит кому-то:

— Нельзя! Никак нельзя! Не ведено!..

— Пошел прочь! — Ольга узнала голос Александра, и в тот же миг он распахнул дверь кареты. — Родная моя!

— Сашенька… — Ольга не смогла сдержать слез и раскрыла свои объятия любимому.

Александр быстро поднялся к ней.

Они снова были вместе — в неловкой тесноте дорожной кареты. За задернутыми шторками бесновался оскорбленный грубостью наследника офицер. Снова были страстные поцелуи и ласки, но — как будто на выдохе, потому что — в последний раз.

— Пусть хотя бы они будут вместе, — тихо сказала Ольга, увидев на груди Александра свой крестик рядом с его собственным. — Носи его, пока будешь помнить обо мне…

— Я всегда буду помнить о тебе, — прошептал Александр, вдыхая аромат ее волос.

— Послушай! — Ольга прижала ладони к его лицу. — Я попрошу Иринея позволить мне вести с тобой переписку. Он добрый человек, он поймет… Сашенька, я буду писать каждый день, хорошо? А ты отвечай мне. А вдруг мы сможем…

— Оля… — остановил ее Александр. — Отпущенное нам время истекло… Боже… как же я люблю тебя!

— Тогда ступай, не медли, — Ольга чувствовала себя опустошенной и одинокой. — Иди, уходи, умоляю тебя! Быстрее, иначе я не вынесу этого горя!

Александр бросил на нее последний взгляд и выпрыгнул из кареты.

— Трогай! — крикнул он кучеру.

Карета тронулась, увозя Ольгу — увозя любовь, мечты и грезы о простом человеческом счастье. Александр вздрогнул от боли — он с невероятной силой сжимал в руке висевший на его шее крестик с рубинами. Капля крови показалась на внутренней стороне ладони. Александр отрешенно посмотрел, как капля набухла и стекла по запястью. Встряхнув рукой, он вскочил на лошадь и пришпорил ее, возвращаясь на тропу охоты. Туда, где трубили рога ловчих и загоняли дикого зверя.

Княгиня Мария Алексеевна Долгорукая заметно нервничала. Она ждала назначенной встречи уже пятнадцать минут лишка, а ждать княгиня не любила. Несмотря на свою кажущуюся домашность, Мария Алексеевна отличалась нравом властным и характером жестким. Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить в этой приятной женщине еще весьма свежих лет повадки мегеры, которые она с удовольствием оттачивала на своем супруге и детях. Мария Алексеевна всегда пребывала в образе дамы, приятной во всех отношениях — ее фигура даже при трех материнствах оставалась стройной, простое лицо и весь ее облик удивляли неувядающей привлекательностью, речь отличалась изысканностью, а взгляды соответствовали ее положению матери семейства и добропорядочной женщины.

Правда, злые языки поговаривали, что князь Петр боялся своей молоденькой жены, как огня, и она вертела им, как хотела. Будучи человеком романтичным и влюбчивым, Долгорукий питал слабость ко всем хорошеньким женщинам вне зависимости от их сословия. Князь был уверен, что женился на ангеле, и лишь спустя некоторое время после свадьбы понял, как обманула его прелестная внешность юной провинциалки. Мария Алексеевна держала мужа и весь двор в ежовых рукавицах. Она не только поощряла порки, но и сама любила наказывать крепостных, раздавая оплеухи дворовым и прислуге. Особо княгиня присматривала за молодыми крестьянками, всегда подозревая в них опасность для ее союза с Петром Михайловичем.

Мария Алексеевна особым умом и образованностью никогда не отличалась, но обладала изрядной житейской хитростью и изворотливостью, что, в сочетании с умением держать и вести себя достойно, позволило ей снискать славу мудрой и благородной дамы. На самом деле княгиня была тщеславной и расчетливой, и лишь страшная зависть побуждала ее сдерживать свою мелочность и скупость ради трат на наряды и развлечения. Марии Алексеевне требовалось чувствовать себя не хуже других всегда и во всем —