— Я хочу найти выход из этой ситуации! Стрелять в наследника престола немыслимо!

— И что же? Замереть, не шевелясь, чтобы этому мальчишке было легче продырявить меня?

— Этот мальчишка — наш будущий император! — с раздражением напомнил Михаил.

— Вот удивил! — насмешливо воззвал Владимир. — И что же мне делать? Извиниться? Чтобы до конца своих дней в меня тыкали пальцем: «Смотрите вон пошел идиот, который вызвал наследника на дуэль!»

— Пусть говорят! Все равно это лучше, чем дуэль. Даже если ты выстрелишь в воздух, тебя все равно вздернут за то, что ты целился в наследника!

— Знаю! Но… Мой отец воевал с Наполеоном. Я — на Кавказе. Я не могу прослыть трусом, Миша! — Корф порывистым движением отбросил пистолет в сторону и схватился руками за голову.

— Тогда подумай об отце. Что с ним будет, если ты погибнешь?

— Переживет, — глухо ответил Владимир. — К тому же у него останется его разлюбезная Анна, с которой наверняка ему не будет скучно. А вот если я обесчещу его имя, он сам меня застрелит. И правильно сделает. Так что куда ни кинь — все одно пропадать!

— Владимир! Ты звал меня? — к друзьям легкой походкой приближался только что приехавший счастливый Андрей Долгорукий.

Всю ночь он провел на балу рядом с Наташей, к которой испытывал чувство глубокое и благородное. Они условились встретиться и сегодня, но письмо, переданное от Корфа, заставило его немного изменить свой планы. Если бы он знал, что будет значить это — немного!

— Мне передали твою записку, — улыбнулся Андрей, — но я ничего не понял. Что за угроза и страшная тайна?

— Андрей! Я прошу тебя стать моим секундантом.

— Дуэль? Это же совсем не романтично! Когда? С кем? По какому поводу?

— Я вызвал на дуэль наследника престола. Мы с Александром не поделили тур вальса с его любовницей, — цинично бросил Корф.

— Он это серьезно? — Андрей перевел недоуменный взгляд на Репнина, и тот удрученно кивнул. — Владимир! Остановись! Это безумие — стреляться с наследником престола!

— Ничего уже не остановишь, — с натужной бравадой отмахнулся тот. — Другого выхода нет, и мне нужна твоя помощь.

— Я не могу тебе отказать, — растерянно проговорил Андрей, — хотя, видит Бог, не по душе мне все это…

— А ты думаешь мне по душе? Но дело сделано. Стреляться — другого выхода нет…

— Дуэли не будет! — решительно прервал его Репнин.

— С чего бы это вдруг Александр может передумать? — покачал головой Корф.

— Мы должны немедленно поехать во дворец! Вы должны встретиться лично, и как можно скорее. Если ты предложишь ему отказаться, он согласится оставить эту невероятную затею, — со свойственной ему пылкостью предложил Репнин.

— Это против правил. Все переговоры ведут секунданты, — напомнил Долгорукий.

— Какие правила?! Речь идет о жизни нашего друга и о жизни наследника престола!

— Перед судом чести все равны…

— Да ты с ума сошел! Нет, вы оба! Как вы не понимаете — это не рядовая дуэль! Володя должен будет целиться в будущего государя! — горячился Репнин.

— Хорошо, — тихо проговорил, наконец протрезвевший Владимир. — Хорошо, я готов попытаться еще раз. Едем во дворец!

— И сейчас же! — воскликнул Репнин и добавил, обращаясь к Долгорукому:

— Ни слова моей сестре!

— Можешь быть спокоен, — сдержанно кивнул ему Андрей. — И молодые люди поспешили навстречу своей судьбе, которая пока представлялась им в весьма смутных очертаниях и перспективах.

А будущий четвертый участник дуэли в это время прощался со своей возлюбленной. По крайней мере, так сам Александр определил для себя эту ночь, проведенную в покоях Ольги Калиновской.

Вернувшись во дворец, они снова отдались неизбежному влечению, и время, как всегда, пролетело незаметно. Ссора только распалила Александра и придала его страсти еще большую силу. Ольга тоже пребывала в особенном возбуждении — ее ласкам, казалось, не было конца. И даже столь раздражающе действовавшая на Александра белая ночь не смогла помешать им, пока оба они не устали и не забылись счастливым сном утоленного чувства.

Проснулся Александр оттого, что Ольга кричала. Она металась на кровати с закрытыми глазами — ее лицо словно окаменело в гримасе ужаса, тело напряглось.

— Оля, Оля, что с тобой? Очнись! Это я… — Александр осыпал поцелуями ее лицо, пока она не проснулась и не посмотрела на него. — Все хорошо. Это дурной сон?

— Мне снилась огромная черная птица… — слабым голосом с трудом проговорила Ольга. — Она спустилась с неба, ты выстрелил в нее, но промахнулся… И она напала на тебя! Все было залито кровью… А она кричала, кричала так громко, что у меня от страха и боли разрывалась душа!

— Успокойся, — Александр прижал любимую к себе. — Это был страшный сон, всего лишь сон! И он уже ушел. Все хорошо, ты со мной…

— Нет, это был не просто сон! Это дурной знак! Александр, умоляю тебя, отмени дуэль!..

— Это невозможно, — покачал головой Александр.

— Но милый…

— Я не могу, этот человек оскорбил тебя!

— Но он не знал, кто ты, не знал о нас с тобой! Он ничего не знал!

— Это ничего не меняет!

— Умоляю тебя!

— Ольга, сам Бог послал мне тебя, разве он захочет так скоро отнять у меня это счастье? Он на моей стороне, несмотря на твой сон.

— Стоит ли испытывать судьбу? Не будет тебя — незачем и мне жить!

— Я тебе обещаю — я не умру, — Александр нежно поцеловал Ольгу, все еще не оправившуюся от ночного кошмара, в открытое плечо.

— Ну почему, почему ты так спокоен?!

— Оля, пойми, эта дуэль — проявление обычной, человеческой жизни. Которой у меня никогда больше не будет. У меня никогда не будет роскоши поступать свободно, по своему разумению.

— Роскоши добровольно подставлять себя под дуло пистолета?

— Ты забываешь — я хорошо стреляю!

— Ты говоришь о жизни обычного человека, которой тебе не хватает. Но понимаешь ли ты, что обычные люди умирают и оставляют тех, кто их любит, тех, кто никогда не сможет их забыть? — Ольга собиралась зарыдать.

— Я согласен стреляться каждый день, лишь бы слышать от тебя такие слова…

И влюбленные снова соединились, отрешившись от мира и его проблем…

А Репнин, все еще не теряя надежды на лучшее, вез друзей в Зимний. Выходя из экипажа, он просил Долгорукого ожидать их в карете, а Корфа — следовать за ним. Друзья стремительно взбежали по широкой мраморной лестнице и направились к кабинету Александра. Наследника там не оказалось, и Репнин, предполагая, что тот может быть зван к императору, велел Корфу оставаться здесь, сам же решительно прошел по галерее к приемной Николая. Там его встретил Жуковский, отправленный императором на поиски цесаревича и его адъютанта. Николаю уже донесли о том, что Александра и его помощника видели на вчерашнем балу. Император впал в гнев и принялся с рассвета кричать на воспитателя своего сына.

— Несмотря на наш прямой запрет, Александр находился вчера на балу, и его видели танцующим с Калиновской!

— Есть ли уверенность, что это был именно Александр? — попытался защититься Жуковский. — Потоцкий устраивал маскарад.