— Господи! Я думала, мы погибнем. — Она была готова выдать обвинительную тираду против безумных поступков Чейза, но внимательнее пригляделась к его лицу. Обычно ничего хорошего подобный взгляд не предвещал. — В чем дело?

Он показал на пол:

— Видишь мою ногу?

— Да.

— Видишь, что я не жму на газ?

— Мы же едем… О Господи! — Она взглянула на приборную панель. Некоторые приборы были повреждены пулями, но спидометр уцелел, и Нина смогла пересчитать скорость, шестьдесят шесть километров в час, в привычные для американцев мили. — Больше сорока!

— Дроссель заклинило! — Педаль прочно застряла у пола. Чейз безуспешно пытался поднять ее ногой. — Держись за сиденье! Может немножко потрясти!

— Немножко? — Тем не менее Нина подчинилась и присела у него за спиной.

Чейз нажал на тормоз. Самосвал задрожал, от колес донесся скрежещущий звук. Указатели температуры тормозов быстро приближались к красной зоне.

Скорость спала, но ненамного.

Чейз нажал сильнее. Кабина задребезжала, немногочисленные осколки, что чудом продолжали торчать в окнах, наконец выпали. Стрелка спидометра завибрировала, толчками опустившись на несколько делений. Стрелки на указателях температуры, наоборот, подскочили…

Раздался треск, что-то отвалилось и ударило в колесо.

Нина выглянула из окна. От колеса шел дым.

— Что там?

— Тормоза! — Стрелки температурных датчиков упали на ноль. — Тормоза сгорели!

Нина схватилась за переключатель скоростей и попыталась вернуть его в нейтральное положение. Рычаг не шелохнулся.

— Черт!

Чейз немного ослабил давление на педаль тормоза, надеясь, что температура спадет, а грузовик затормозит. Но спидометр, наоборот, показал увеличение скорости, а температурный датчик остался в красной зоне.

— Черт побери! — Эдди изо всех сил надавил на педаль.

Самосвал опасно завибрировал, руль чуть не вырвался из рук.

Что-то неприятно треснуло, потом хрустнуло за приборной панелью, и руль заклинило.

Развалился еще один диск, осколки огненно-красной стали застучали в ступице колеса. Спидометр снова начал зашкаливать.

Чейз не снимал ноги с педали в тщетной надежде, что два оставшихся тормоза не повреждены. Он ошибался. Через пару секунд и они не выдержали перегрузки.

— Ручной тормоз есть? — спросила Нина без малейшей надежды.

— Нет.

Чейз прищурил глаза от ветра. Если попадется достаточно крутой подъем, надо направить грузовик на него, скорость немного спадет, и тогда можно попытаться спрыгнуть…

Крутанув баранку, Чейз сразу понял, что этот вариант отпадает — машина не подчинилась.

— Твою мать!

— Когда же это все кончится? — Нина растерялась.

Чейз сердито крутанул бесполезную баранку, словно колесо рулетки.

— Ну ладно. Без руля и ветрил… Готов выслушать ваши предложения.

— Попробуем спрыгнуть?

— Скорость слишком велика. Возможно, я приземлюсь удачно, нас этому учили. А ты разобьешься.

— Я готова рискнуть. — Нина открыла дверцу кабины и поставила ногу на лестницу, выглядывая поверх развевающегося баннера, зацепившегося ступенькой ниже. — А вообще-то нет…

— В чем дело?

— Лестница отвалилась — наверное, когда ты въехал в тот вертолет!

— Ну да, конечно, во всем я виноват!

Нине в голову пришла новая мысль. Она взглянула на так и не опустившийся кузов, вскочила обратно в кабину и нажала на кнопки управления гидравликой. Огромный кузов начал опускаться.

— Дай руку! — скомандовала она.

— Зачем?

— Поможешь мне! — Нина показала на баннер.

Чейз заколебался было, затем решил, что, поскольку самосвал неуправляем, сидеть за рулем нет смысла, и присоединился к Нине.

— Им можно ловить ветер, смотри, — объяснила Нина, опуская руку на баннер, надувшийся между перегородками.

Она быстро перекинула материю через перила.

— Правда? И что? Хочешь улететь на нем, оттолкнувшись от края грузовика?.. Мне плевать, что там написал Дэн Браун, но летать на брезенте, словно на параплане, нельзя!

— Знаю, — ответила Нина со злостью в глазах. — Я и не собиралась на нем летать. Он просто поможет нам затормозить!

Чейз саркастически хмыкнул:

— Жаль тебя разочаровывать, но таким баннером двухсоттонный грузовик не остановишь!

— При чем тут грузовик? — Плоский передний край кузова опустился над ними, закрывая дыру, которую проделал снаряд. — Я имела в виду нас. Хотя у меня есть искушение оставить тебя здесь, — добавила Нина, качая головой.

Чейз вдруг сообразил, о чем она говорит.

— Ты хочешь воспользоваться им как тормозным парашютом, который стащит нас с грузовика?

— Вот именно! Машину он не остановит, но мы не разобьемся, когда спрыгнем.

Нина подтянула край баннера к себе и осмотрела шнуры, за которые он подвешивался на шестах, — армированный сталью нейлон, достаточно крепкий, чтобы выдерживать дующие по прииску ветра.

— Только не с заднего борта. Не получится, там больше пяти метров высоты. — Чейз посмотрел вперед и напрягся. — Хотя попытаться стоит, и как можно скорее!

— Почему?.. Ой!

Ландшафт впереди них рассекала линия: перед ней песок и камни Калахари, дальше — зеленый поток Окаванго. Казалось, что пустыня движется быстрее, чем река, и Нине хватило нескольких секунд, чтобы понять почему. Обе стороны располагались на разных по высоте уровнях. Машина мчалась к обрыву.

— Шевелись! Быстрее! — закричал Чейз, складывая ладони, чтобы Нина смогла стать на них ногой и взобраться на крышу. Она перебралась за металлический край, улеглась и протянула руки вниз. Чейз скомкал баннер и поспешно сунул ей в руки. — Открывай понемногу, ради Бога, не дай ему улететь!

Нина бросила взгляд на приближающийся обрыв. Самосвал неумолимо мчался к гибели.

— А ты?

— Сейчас поднимусь! Свешивай ноги и держись покрепче!

Нина свесила ноги с переднего края кузова и стала осторожно расправлять баннер. Ветер мгновенно наполнил его, вырывая из рук.

Чейз вскочил обратно в кабину, хлопнул по рычагу, контролирующему гидравлический подъемник, затем опрометью бросился наружу и быстро взобрался к Нине.

— Дай мне один конец! — закричал он, садясь на край уже начавшего подниматься кузова.

Нина передала ему половину баннера. Эдди быстро обернул шнур несколько раз вокруг руки и захватил брезент в кулак. Второй рукой он подтянул баннер к груди.

Нина следила за тем, что он делает, и повторяла движения. Кузов поднимался, и, чтобы не упасть назад под действием силы тяжести, приходилось напрягать мышцы. Теперь земля была по крайней мере в десяти метрах от них, причем высота продолжала увеличиваться.