— Откуда вам известно время?

— Я посмотрела на часы на приборной доске, когда подъезжала к клубу.

— Почему вы это сделали?

— Я знала, что уже поздно, и подумала, не может ли быть так, что Бретт и Лэйни все еще сидят и обсуждают наше предложение. Наверное, я хотела узнать, насколько же сейчас поздно на самом деле.

— Часы на приборной доске были электронными?

— Нет, механическими.

— В таком случае, вы не можете назвать точное время, не так ли?

— Возможно, было на пару минут больше.

— Шестнадцать минут первого? Или семнадцать?

— Скорее, шестнадцать.

— Вы ранее сказали, что не разговаривали с вашим мужем с того самого момента, как он ушел из дома…

— Совершенно верно.

— Во сколько это было?

— Около восьми.

— Вам известно, что он позвонил мисс Камминс в девять часов, с яхты?

— Да, он говорил, что собирается это сделать.

— Он не звонил ей из дома — так?

— Нет. Бретт сказал, что предпочитает позвонить с яхты.

— Почему?

— Чтобы это звучало убедительнее. Бретт хотел сказать Лэйни, что он уже на яхте, и предложить ей встретиться и спокойно обсудить решение проблемы.

— Он не предлагал вам пойти вместе?

— Нет. Мне кажется, Бретт не хотел, чтобы мы с ней погрызлись.

— Значит, он ушел из дома в восемь часов…

— Да.

— А вы подъехали к клубу в шестнадцать минут первого…

— Да. Я подъехала к большим каменным колоннам, которые стоят у входа в клуб.

— Что вы стали делать?

— Я развернулась перед рестораном, там есть такая овальная площадка, и направилась на автостоянку.

— К будке, которая стоит у входа на стоянку?

— Да.

— Находился ли кто-либо в тот момент в будке?

— Нет.

— Горел ли там свет?

— Нет. Слушайте, давайте перейдем к делу, а?

Фрэнк приподнял брови.

Я изобразил на лице удивление.

— Перейдем к чему? — переспросил я.

— К вашей клиентке, — бросила Этта.

— Простите, но…

— К Элайне Камминс, — отрезала Этта. — Она сидела в своей белой «гео». На полной скорости обогнула будку и выехала со стоянки.

У меня сердце ушло в пятки.

Какое-то мгновение я молчал. Хелен Хэмптон созерцала диктофон.

Сидни Бреккет сидел, скрестив руки на груди.

— Вы только что сказали, что в будке не было света…

— Свет горел на улице.

— Где именно?

— По обе стороны от будки стояли фонари.

— А куда падал свет от фонарей?

— Я ее видела.

— Несмотря на то, что…

— Говорю вам, я ее видела! Это была Лэйни. Я увидела смерть в ее глазах, когда она пронеслась мимо. Лэйни Камминс. У нее на руках еще не высохла кровь моего мужа!

— Вы знали, что в тот момент он был мертв?

Это спросил Фрэнк, безмолвствовавший до этого момента.

— Нет, не знала.

— Вам никто не сообщил…

— Нет, конечно! — …что ваш муж мертв?

— Нет.

— Тогда у вас не было причин утверждать, даже если вы действительно видели, как мисс Камминс выезжает со стоянки…

— Да, я ее видела…

— …что она убила вашего мужа — не так ли?

— До тех пор, пока я не нашла его мертвым — вы это имеете в виду? — нарочито сладенько спросила Этта, нацелив указательный палец Фрэнку точно между глаз. Я понимал, что она хочет сказать. «Да, у меня не было причин связывать уезжающую женщину с местом преступления, до тех пор, пока я не обнаружила само место преступления. Но мы же все все прекрасно понимаем, господа адвокаты, так что давайте, задавайте ваши дурацкие вопросы, и мы неизбежно подойдем к тому, как мой муж Бретт Толанд получил две пули в голову».

Хотели мы того или нет, но нам следовало выслушать ее.

— Не могли бы вы рассказать, что произошло потом? — попросил я.

Что произошло после…

Что произошло еще позже…

И еще…

И еще… …она заехала на стоянку, неподалеку от эллинга номер пять, где была пришвартована «Игрушечка», вышла из машины и поднялась по трапу.

Она позвала мужа, потому что в салоне горел свет, и она подумала, что он где-нибудь внизу, хотя в тот момент ей еще не пришло в голову, что он может быть мертв.

С моря донесся звук сирены, подающий сигнал судам в тумане.

Деревянная лестница поскрипывала под ее весом. Этта спустилась в салон, устеленный восточными коврами, заставленный уютными кушетками и застекленными шкафчиками и увешанный гравюрами Каррье и Ивза, пересекла его, вошла в правую дверь и прошла по коридору в их личную каюту.

Сперва она не заметила своего мужа.

Первым, что бросилось ей в глаза, был лежащий на кровати пистолет.

Иссиня-черный на фоне белой простыни.

Этта знала этот пистолет. Он принадлежал ее мужу. Странно, что Бретт оставил лежать его на виду, просто бросил на кровать…

Кстати, а где он сам?

— Бретт! — позвала она.

И в этот самый момент она увидела его.

Бретт лежал навзничь на полу у дальнего края кровати.

Он был обнажен.

Вокруг бедер у него было обернуто белое полотенце.

Лицо Бретта было залито кровью.

Совершенно спокойно…