придется с этим примириться. Пройдет время, и она сама поймет, что иначе быть не могло. Но сейчас жизненно важно поддерживать в ней иллюзию, будто они играют на равных. Без этого ничего не получится. Китайский гений Сунь-цзы, заложивший основы военной тактики как искусства, утверждал, что труднее всего научиться правильно маневрировать, сделать так, чтобы окольный путь приводил к цели быстрее, чем прямой.
— Давай не станем сейчас обсуждать это. Я открою общий счет, на себя и на тебя, и там будут лежать эти двадцать миллионов. До конца года еще далеко, так что не надо спешить. Учти, денег этих у нас пока нет. А кроме того, нельзя забывать о Горане и Эндрю. А возможно, и о самом Магистре, который вряд ли так просто откажется от власти.
Таня задумалась. Поправила красный шелковый халат. Он прав, спор сейчас ни к чему не приведет. Нужно потерпеть.
— Хорошо, я согласна. Что дальше?
— Я возвращаюсь из Швейцарии и сразу подаю заявление об уходе. Деньги мы переведем через три недели, за день до моего отъезда. После этого я вылечу в Майами, а ты возьмешь несколько свободных дней и тоже полетишь туда. Конечно, другим рейсом. Мы отпразднуем это важное событие, а потом ты вернешься в банк и поработаешь, например, месяц, чтобы не вызвать подозрений. После чего уволишься. А я тем временем — это будет уже в ноябре — начну вплотную заниматься Гораном и Эндрю. Мы встретимся в Европе и решим, что делать дальше.
Таня поставила бокал.
— План, конечно, хороший, но…
— Что тебе не нравится?
— То, что это все в теории. А на практике Гонсалес или администрация банка могут спохватиться гораздо раньше. Если это будет Гонсалес, то нас ждет неминуемая смерть, а если банк, то большие тюремные сроки.
Себастьен рассмеялся:
— Чепуха! Ничего этого не будет, уверяю тебя. А риск лишь добавляет всей нашей афере пикантности. Доверься мне, Таня. Я не подведу. Клянусь.
Ему показалось, что он ее не убедил.
— Пойми, нам необходимо через это пройти. Нет выбора. Коллегами мы уже больше никогда не станем, а вероятно, и вообще нас прикончат. Только не люди Гонсалеса, а наши соперники. А так попытаемся сорвать джекпот.
— Но мы можем выйти из Игры.
— А вот это не получится. — Себастьен сердито прищурился. — Нас все равно прикончат. Думаешь, они поверят? Вспомни, что случилось с Рексом, с Максом Стантоном. Не исключено, он тоже захотел выйти из Игры. Нет, у нас путь только к победе. Назад хода нет.
Таня зевнула. Очень хотелось спать. Она решила сменить тему:
— Ты действительно считаешь, что Магистр участвует в Игре?
Себастьен пожал плечами:
— Вопрос сложный. Ответ простой: пока не знаю. Неизвестно, что за человек наш Магистр. Тридцать лет назад он был Коллегой, потом участвовал в Игре и победил. Вот и все. Судьями в Игре выступают Арбитры. Участвует ли в ней Магистр? Не уверен. Но если участвует, то он самый серьезный противник, потому что в отличие от нас знает все ходы и выходы.
— Полагаешь, он плохой?
Себастьен откинулся на спинку дивана.
— К человеку, занимающему такой пост, категории добра и зла неприменимы. Вот папа римский, он плохой или хороший? Разумеется, хороший. Наместник Бога на земле не может быть плохим. Однако в средние века и даже позднее, особенно в эпоху Борджиа, эти понятия толковали весьма либерально. Прелюбодеяния, убийства были у них обычным делом. Ноя верю, что Магистр — один из самых замечательных людей нашего времени, и его влияние почти безгранично. Подобного соперника не следует недооценивать.
— И он может добиваться победы негодными средствами?
— А почему нет? — удивился Себастьен. — В борьбе за власть все средства хороши. — Он посмотрел на Таню. — Да, порой приходится принимать жесткие решения. Так заведено.
— Эти жесткие решения могут включать и убийство?
— Да. Убийства всегда использовали и используют в борьбе за власть. Как крайнее средство. Только не говори, что ты этого не знаешь.
Он улыбнулся и снова наполнил бокалы.
— Главный управляющий скоро подойдет.
Себастьен оглядел приемную банка «Лекс». Потолок, расписанный херувимами, большие хрустальные канделябры. Похожа на аристократическую гостиную девятнадцатого века. Себастьена приятно изумило, как его встретили. Теперь так изысканно и почтительно обслуживают клиентов уже редко в каком банке. Он был доволен, что выбрал для Гонсалеса именно этот банк. Приятно иметь дело с людьми со вкусом.
— Сеньор Гонсалес?
Себастьен оглянулся. Рядом стоял главный управляющий банком. Казалось, он материализовался из воздуха.
— Прошу вас, садитесь. — Управляющий тронул его за рукав. Осторожно, словно прикасался к реликвии. Впрочем, так оно и есть, ибо объектом его поклонения являлся Мамона. — Я рад быть вам полезен.
Себастьен улыбнулся:
— Я приехал сделать кое-какие распоряжения относительно моего счета в вашем банке.
— Конечно, сэр. — Главный управляющий жестом пригласил Себастьена в боковую комнату.
Немедленно появился ливрейный лакей с полными чайными приборами и чудесным набором конфет. Себастьен взял одну.
— Я решил перевести часть моего вклада в другой банк.
— Никаких проблем, сэр. Просто заполните соответствующий формуляр.
Главный управляющий разбирался в людях. Он видел, что перед ним солидный клиент. Элегантный дорогой костюм, по-английски говорит абсолютно чисто, без намека на испанский акцент, ну и, конечно, факт, что он клиент «Банка США», тоже кое-что значит. В жизни сеньор Гонсалес выглядел даже более впечатляющим, чем на фотографии.
— В течение трех недель я намерен перевести сюда из Панамы большую сумму, — сказал Себастьен. — А потом вы сразу же переведете двадцать два миллиона долларов на мой счет в другом банке. Я объясню почему. — Он заговорщицки наклонился к уху главного управляющего. — Моя жена обнаружила, что я храню деньги на вкладах у вас и в Панаме.
Глаза главного управляющего расширились. Боже, как он сочувствовал! Это действительно серьезная проблема. Не надо больше ничего объяснять. Он тоже взял конфетку, чтобы успокоиться.
— Разумеется, — продолжил Себастьен, — счет в вашем банке я закрывать не намерен. — Он любезно улыбнулся и слегка подмигнул. — Но теперь им будет пользоваться жена.
— Я вас понимаю. — Главный управляющий лучезарно улыбнулся. Да, мультимиллионерам порой трудно умерить аппетиты жен.
После заполнения соответствующих бумаг они немного посидели за чаем для вежливости, обсудили внутреннее и международное положение Швейцарии.
Наконец Себастьен ушел. Главный управляющий наблюдал из окна, как он садится в «роллс-ройс», пока привратник держит над ним зонтик. Себастьен дал ему щедрые чаевые и уехал. Вот это джентльмен, думал главный управляющий. И как прекрасно знает Швейцарию, будто тут жил. Очень приятный клиент.
Через неделю после своего возвращения из швейцарского отпуска Себастьен подал заявление об уходе. Управляющий банком принял это без особых эмоций, а вот Тэд, шеф отдела срочных вкладов, очень
