Торжественная процессия тем временем приближалась. Конники перешли на шаг, и лишь небольшая группка – десятка два верховых – не замедляла галопа, несясь прямо на Императора и его пеший отряд.

– Пики-и… ать! – донеслась до правителя Мельина команда кого-то из десятников.

Правильно. Молодец. Этого человека надо запомнить. Никогда не разевай рта и не надейся на лучшее.

Не сбавляя хода, всадники неслись прямо на склонившийся частокол пик, и Император вскинул руку, отдавая копейщикам команду «вольно».

Потому что всадниками были его стражи. Те самые, Вольные, кого он оставил на краю Разлома. Невозможно было ошибиться, по одной только манере сидеть в сёдлах Вольного узнаешь за версту. Словно влитые, словно и не существует для них законов земной тяги.

Мчавшийся впереди Вольный осадил скакуна за десять шагов до Императора и, соскочив наземь, преклонил колено. Его примеру последовали остальные два десятка воинов.

– Мы здесь, – просто и лаконично сказал капитан Вольных.

Этого и в самом деле хватало. Мы здесь, и нашу службу прервёт только наша смерть. Вольные не любили долгие и напыщенные декламации.

– Хорошо, – в тон ответил Император. – Поднимись, капитан. Разрешаю продолжить службу путём, который ты сочтёшь не наносящим урона твоей чести, – закончил он ритуальной фразой.

Остальные Вольные поднялись вслед за Кер-Тинором.

– Будут ли приказы, мой Император? – сдержанно осведомился Кер-Тинор, занимая своё место – чуть впереди и чуть правее коня Императора.

– Будут, капитан. Потом ты расскажешь мне обо всём, что случилось в моё отсутствие. Не сомневаюсь, что услышу немало подробностей из других уст, но мне нужно то, что видел ты. Незамутнённым взором Вольного.

– Мой Император оказывает мне честь, – отрывисто произнёс капитан. – Воля Императора будет исполнена в точности.

И – замер, превратился в статую, в недвижный монумент. Точно та же метаморфоза мгновенно произошла и с остальными Вольными. Император, конечно, знал, что эта недвижность и полуопущенные веки – обманчивы, каждый из Вольных готов в любой миг взорваться молниеносным и неотразимым ударом; знал – и тем не менее всякий раз обманывался сам.

А процессия тем временем приближалась.

Да, там шагали и «Серебряные Латы», и первый консул Клавдий пренебрёг конём, встав в строй со своими легионерами. Ветераны мельинской битвы – именно их мужество, мужество Первого легиона предотвратило разгром людской рати. Именно эти воины встали, словно запруда, на пути и Алмазного, и Деревянного Мечей.

Шагали, как положено, весь городской совет Мельина в полном составе – богатые купцы и самые искусные ремесленники. Именно они после бегства знати из разорённого города первыми поддержали Императора, взявшегося отстраивать пепелище.

Шагали те из двора, кто остался верен, кто не побежал по родовым замкам; Император с досадой отметил, как мало их осталось. На знать и баронство он полагаться не мог.

А дальше шли и гномы. Без бирок. Видно было, что их только что оторвали от работы – многие в длинных каменщицких фартуках. Над рядами кряжистых невысоких бородачей действительно трепетало знамя – чёрный круг в жёлтом поле с парой скрещённых молотов: боевого и кузнечного.

Новое знамя. Каменный Престол ходил в бой под совсем иными стягами. Присмотревшись, Император узнал в знаменосце того самого Баламута, которому некогда приказывал выдать охранную грамоту.

– С возвращением, мой Император, – сдержанно, как положено по уставу, приветствовал повелителя Клавдий, тоже, как и Вольные, опускаясь на одно колено. – Твоя печать ждёт. Готов дать полный отчёт. За себя и его светлость графа Тарвуса, который не может, увы, приветствовать тебя лично. Его светлость принял командование легионами на Селиновом Валу.

– Благодарю тебя, мой Клавдий. – Император спешился, поднимая, обнял консула за плечи. – Благодарю всех, кто сегодня здесь! – повысил он голос, обводя взглядом ряды «Серебряных Лат», городских депутатов, гномов и прочих. – Я вернулся, и теперь мы дадим отпор. Такой отпор, что нас будут помнить в веках!

– Бар-рааааа!!! – ответили дружным рёвом легионеры. Гномы не менее дружно завопили своё «Suura Y'pud!».

– Не стоит нам всем торчать на снегу, холоде и ветру, – закончил Император. – Я благодарю всех за встречу. Но давайте вернёмся в тепло. И вам спасибо, доблестные, – повернулся он к гномам. – Спасибо, что держите слово, что честь для вас оказалась превыше всего. Тебе тоже спасибо, Баламут. Буду благодарен тебе, если ты согласишься преломить со мной хлеб и испить чашу с нашего стола.

– Благодарю моего Императора, – сдержанно, блюдя достоинство, поклонился гном. – Благодарю за приглашение и принимаю его – от лица всех, кто трудится здесь и у кого теперь нет родины.

…Совет собрался вскоре в уцелевшем, несмотря ни на что, императорском дворце. Даже армия гномов, в своё время побывавшая в покинутом Мельине, не соблазнилась грабежом. Некий гном Сидри ограничился тогда тем, что водрузил над Замковой Скалой стяг Каменного Престола – но на этом победные торжества гномов благополучно и закончились.

– Да простит мой Император своего верного слугу за скудость праздничного стола, – винился старый кастелян, отвешивая поклон за поклоном. – Не мог обременить тягловых новым оброком, повелитель. До последнего края скудости дошли людишки. Леготу бы им какую…

– Брось, – рассмеялся Император. Собранный стол удовлетворил бы любой, даже самый изысканный вкус.

Дичь и рыба, несмотря на зиму – зелень и фрукты. – А это откуда? – удивился Император. На столе пламенели алые ягоды темеха – лакомства, высоко ценимого знатью Мельина и ввозимого исключительно из-за Внутренних Морей. – Откуда это? Там ведь пираты?

– Разбойники иногда тоже предпочитают торговать, а не грабить, – негромко пояснил Клавдий. – Мы стараемся прикормить часть пиратов и натравить их на другую. Конечно, уходит пропасть золота, но лучше уж золота, чем крови легионеров.

Император сдержанно кивнул.

– Хорошо! Прошу к столу, друзья. Вам есть что мне сказать, я полагаю.

Им было что сказать.

– Мой Император, враг прорвал Селинов Вал. Пятый и Девятый легионы понесли тяжкие потери и отведены на переформирование. В когортах оставалось по двадцать-тридцать человек. Свободные орки дрались геройски, иначе и не скажешь. Когда семандрийцы подступили к дарованным твоей милостью землям и графу Тарвусу пришлось отвести легионы, чтобы не попасть в мешок, часть орков отказалась отступать. Они отвлекли на себя почти всю конницу Агар-бека и выиграли время. Мы ударили и разорвали кольцо, но спасать там было уже некого. Семандрийцы… гм… разделяют имеющееся заблуждение, что орки – не люди и потому не имеют права дышать одним воздухом с нами…

– Орки действительно не люди, – сухо заметил Император. – Но это ничего не меняет. Мельинская Империя должна стать домом для всех, кто готов служить её трону. Пусть даже у них будет зеленая кожа, волчьи клыки и звериный нрав.

Он замечал, что эти слова пришлись по нраву далеко не всем. В том числе и Баламуту. Гномы, как известно, имели о себе достаточно высокое мнение; уравняться хоть в чём-то с орками, как говорится, самих себя не уважать.

– Могу ли продолжать, мой Император? – кашлянул Клавдий.

Совет склонялся над большой рельефной картой Империи и окрестных земель. Карта чудом уцелела в разгроме, и даже гулявшие по дворцу гномы, напуганные видом города-трупа, её не тронули. Давным-давно, наверное, при прадеде Императора, эту карту составили по тщательным землеописаниям и рисункам специально разосланных в разные стороны экспедиций. Отряды побывали на крайнем востоке и крайнем западе, дошли до покрытых вечными снегами безжизненных ледяных пустынь на севере, переправились через Внутренние Моря на юге, доплыв до проклятых мест, откуда во времена она люди пришли на Берег Черепов, дали бой и выиграли его – с чего пошла Мельинская Империя. Карты, наброски, рисунки, замеры –