Сергей проснулся от толчка в спину, черт, ничего не помню, в голове гудит, не могу сообразить где я, подумал Сергей. Немного отойдя от сна он оглянулся и увидел патрульного, тот смотрел на него как на жалкое существо сверху вниз. Ожидание.

— Что, опять напился и упал не дойдя до дома?!…мечтатель блин, задолбал ты уже со своими бреднями пьяными всю станцию, учти, комендант — человек строгий, долго ждать не будет, выкенет тебя со станции и всё, пропал ты!

— О-о-ой, голова раскалывается, не ори капитан, — промямлил Сергей. Капитан патруля весь покраснел от злости, Сергей даже приготовился к ещё одному удару в спину.

— Да как же тут не орать то?! Так всё, быстро встал, пошли к коменданту, даже у меня терпения не хватает на таких как ты!

Капитан взял пьяного Сергея за ногу и начал тянуть в сторону комендантской.

— Капитан, ты чего здурел? Он же меня и вправду выкенет! Не хочу, не надо!

Сергей подтянулся и ударил капитана Олехина кулаком прямо в колено, тот не ожидав удара чуть не упал, то ли от неожиданности, то ли и вправду от боли.

— Сукин сын! — заорал капитан.

— А нечего меня трогать, — рявкнул в ответ Сергей.

Капитан быстро вынул, из потемневшей от времени кабуры, свой Макаров и наставил дуло на Сергея. Тот покачнулся. Ну что ж пришлось следовать за капитаном к коменданту, Сергей уже предчувствовал в какой ярости будет Пётр Николаевич, комендант станции Тёплый Стан.

Наконец Сергея довели до Петра Николаевича, тот, на удивление Сергея и Олёхина, был не удивлён таким поведением мастера(Сергей работал мастером, помогал чинить или сам чинил генератор). Сергей уже понадеялся на небольшой выговор, но на этот раз ему не повезло, относительно, его заставили вывозить дерьмо людей вперемешку с дерьмом свиней в специальные помещения. Н-да, работа не из приятных, но сам виноват, меньше бухать надо было. Хорошо что хоть этот выговор действовал всего лишь семь суток. Как и опасался Сергей, в первый день работы «чистильщика» его всего вывернуло на изнанку, что сказать, не привык человек к резким запахам.

Павел жил на другом краю станции Тёплый стан и с Сергеем почти не виделся, хотя подозревал что за, на вид алкашём, скрывается очень мудрый человек и жестокий воин. Павел иногда думал подойти к Сергею, но всё никак не решался.

Сам Павел жил в палатке, был он не женат, работал надсмоторщиком над теми кто вычещал загоны свиней, кароче если говорить старым языком то «прорабом» станции Тёплый стан.

Работа конечно не сахар, но что поделать, бедолага просто не мог и не умел работать на более важных должностях. Однажды его поставили свинопасом, так тот напился и упал в загон к свиньям, те ему разодрали руку, вовремя его товарищи вытащили, а то бы щас место больших шрамов от рваных ран была бы пустота, то есть не было бы руки а может и вообще, самого Павла.

На самом деле алкашей на станции было мало, по пальцам можно пересчитать, да и то, Павел не относился к ним, так, пару раз выпьет и всё. Был у него друг, очень хороший, его все Ботаником называли, но тот уже свыкся с этим, и даже за 20 лет такой жизни начинал обижаться, если его назовут как нибудь по другому. Они с Павлом очень много говорили о войнах, о мире который был до катастрофы. Иногда Ботаник рассказывал, что было за пределами Москвы, показывал старые, пожелтевшие от старости фотографии.

Для Павла это было всё равно что другой мир, так как всего этого он не застал, он родился спустя год после катастрофы и был ещё молод. Его все называли бездельником, на это он часто обижался, но Пётр Николаевич знал, что в будущем из него получится кто-то, кто смог бы изменить судьбу всего метро, но пока это были мечты коменданта, о которых он никому не говорил, он только смотрел загадочным взглядом на Павла, когда тот работал…кто знает, как говорится в каждом вымысле есть доля правды, возможно с мечтами аналогично…

У Павла были две мечты, первая — это стать настоящим диггером,

Вторая — увидеть город… мёртвый город, город в котором когдато жили люди, город в котором когда то летал дух счастья и непринуждённости, так думал Павел. Ботаник рассказывал, что люди хотели уйти от всей этой суеты, они проклинали большие города, и некоторые хотели остаться одни…как отшельники. Павел непонимал этих людей и всегда думал, зачем они уничтожили этот мир? Им что хотелось так жить? Ведь теперь даже маленький мальчик знал, что на поверхности нельзя жить ещё лет 300 только из-за радиации, а что потом? Потом мутанты, которых расплодилось десятками тысяч. Павел думал, и возможно он был единственным человеком для своего возраста, который понимал, почему старики всегда плачут… Они оплакивают старый мир, мир до катастрофы…

Шёл второй день наказания. Сергей наконец привык к этой вони. Хотя всё таки после часов трёх работы, у него появлялся какойто «пофигизм» к смердящим отходам, Сергей впадал в полуоборочное состояние и продолжал работать остатки часов именно так.

Третий день. Сергей и вовсе привык, хотя отвращение никуда не ушло. Кормили плохо, хотя есть не очень хотелось, что-то от человека городского всё таки осталось в нас, детях метро, подумал Сергей. Он аккуратно выскребал грибную жижу из жестяной банки, клал в рот и почти не пережёвывая глотал.

Так продолжалось четыре дня, на пятый Сергею всё надоело и он решил бежать, но неудачно, патрульные его догнали в один прыжок и отдали Павлу, тот их попросил ничего не говорить Петру Николаевичу, и для закрепления ртов дал им по 3 патрона. Сергей удивился такому благородству.

— Спасибо друг, — сказал Сергей.

Павел его долго рассматривал, затем отошёл на два шага и сказал:

— Ну и несёт же от тебя.

Пауза. Сергею стало неловко перед свои спасителем, Спасителем потому, что если бы его здали коменданту, то его скорее всего уже бы не было здесь, в лучшем случае его бы выслали в отряд «искупающих» (м-да, подумал Сергей, сколько пафоса в этом названии, а ведь так назывался в средневековой Германии отряд рыцарей преступников, по крайней мере ему так рассказывал Ботаник). Интересно, подумал он про себя, откуда Ботаник всё знает? Вроде книг читает мало, а знает лучше чем любой другой в Ясеневской Общине. Будь его воля, он бы тут всё переименовал бы, н-да, в каждом профессоре есть недоумок, подумал Сергей. Был бы комендант построже он бы вернул прежнее название, а лучше бы этих «искупающих», пустил бы на грязную, в прямом смысле слова, работу. В общем, не пропали бы руки…

Итак, после неловкой паузы Павел сказал:

— Ладно, иди давай дорабатывай свои сутки, а потом как отпустят заходи ко мне, я живу на другом конце станции, сам как нибудь найдёшь мою палатку, поговорим, поедим, выпьем если хочешь, но только в меру. — Павел последние слова произнёс с какой то грубостью.

Наконец, подумал Сергей, наконец меня выпустили.

Теперь надо было как следует отоспаться и навестить Павла. Сергей зашёл в палатку, сел на край своего матраса, и начал вновь думать о своих безумных идеях, он хотел добраться до Питера. Но как это сделать? Может быть на паровозе? Или на машине?.. желательно боевой, усмехнулся Сергей. Но бензин ведь совсем испортился за долгие годы, но вдруг можно отфильтровать, н-да, неплохо было бы найти человека в котором этом всём разбирается.

Сергей продолжал думать, но глаза невольно закрывались, наконец, он не выдержал и лёг на матрас,