сирени.А вдали где-то чудно так пел соловей; Я внимал ему с грустью глубокойИ с тоскою о родине вспомнил своей; Об отчизне я вспомнил далекой,Где родной соловей песнь родную поет И, не зная земных огорчений,Заливается целую ночь напролет Над душистою веткой сирени.13 мая 1885МайнингенДавно черемуха завяла,А на сирени средь садовУж не качались опахалаБлагоухающих цветов.По длинным жердям хмель зеленыйВился высокою стеной,И рдели пышные пионы,Нагнувшись низко над травой.Гляделись звезды золотыеВ струи прозрачные реки,И словно очи голубыеВо ржи синели васильки.Мы дождались средины лета,Но вешних дней мне было жаль,И с этой радостью расцветаПрокралась в душу мне печаль.Лишиться вновь мне страшно сталоВсего, чем жизнь так хороша,Чего так долго сердце ждало,Чего так жаждала душа!14 июля 1888Красное СелоО, не гляди мне в глаза так пытливо!Друг, не заглядывай в душу мою,Силясь постигнуть все то, что? ревниво,Робко и бережно в ней я таю.Есть непонятные чувства: словамиВыразить их не сумел бы язык;Только и властны они так над намиТем, что их тайну никто не постиг.О, не гневись же, когда пред тобою,Очи потупив, уста я сомкну:Прячет и небо за тучи пороюЧистой лазури своей глубину.17 июля 1888Красное СелоПомнишь, порою ночноюНаша гондола плыла,Мы любовались луною,Всплескам внимая весла.Помнишь, безмолвно дремалаТихим Венеция сном,В сонные воды каналаЗвезды гляделись кругом.Мимо палаццо мы дожей,Мимо Пьяцетты колоннПлыли с тобою… О, Боже,Что за чарующий сон!Искрились волны лагуны… Где-то в дали голубойПлакали нежные струны, —Пел гондольер молодой;Пел он про месяц и море,Про голубую волну,Пел про блаженство и горе,Пел про любовь и весну.Дивная песнь навевалаГрезы блаженной любви,В душу она проникала,Страсть разжигала в крови…Помнишь, порою ночноюТихо гондола плыла,Мы любовались луною…О, что за ночь то была!28 июля 1882Красное СелоЧто за краса в ночи благоуханной!Мечтательно ласкает лунный свет;Небесный свод, как ризой златотканой,Огнями звезд бесчисленных одет.О, если б там, в стране обетованной,Где ни забот, ни слез, ни горя нет,Душе расцвесть красою первозданной,Покинув мир страданий, зол и бед! Но может быть, там суждено забвеньеВсего того, чем в нежном умиленьеЗдесь на земле пленялася душа?Нет, будем жить! Хоть скорбью и тоскоюБольная грудь сжимается порою,Хоть страждем мы, но жизнь так хороша!1890Здесь, в тишине задумчивого сада,Опять, о ночь, меня застанешь ты,И все одной душа полна мечты,Что я – калиф, а ты – Шехерезада.Последняя нарушена преградаМеж миром слез и дольней суетыИ царством грез и горной красоты;Я твой, о ночь! Меж нами нет разлада.Ты шепчешь мне про таинства небес,И словно я с лица земли исчез,Отдавшись весь твоей волшебной воле.Калиф внимал красавице своей,Но ты одна мне рассказала боле,Чем в тысячу увидел он ночей.1892Какой восторг! Какая тишина!Благоуханно ночи дуновенье;И тайною истомой усыпленьяПрирода сладостно напоена.Тепло… Сияет кроткая луна…И, очарованный, в благоговенье,Я весь объят расцветом обновленья,И надо мною властвует весна.Апрельской ночи полумрак волшебныйТебя, мой стих мечтательно-хвалебный,Из глубины души опять исторг.Цветущую я созерцаю землюИ, восхищен, весне и ночи внемлю…Какая тишина! Какой восторг!1906О лунная ночная красота,Я пред тобой опять благоговею,Пред тишиной и кротостью твоеюОпять немеют грешные уста.Так непорочна эта чистота,Так девственна, что, омовенный ею,Восторгом я томлюсь и пламенею.Как эта ночь, будь, о душа, чиста!Отдайся вся ее целебной власти,Забудь земли и помыслы, и страсти,Дай пронизать себя лучам луны.И, просветленней, бестелесней ночиИ мира полная, и тишины,Ты вечности самой заглянешь в очи.1909,
Существует двойное написание фамилии поэта: Баратынский и Боратынский (сост.).
Обращено к Амалии Ризнич, дочери венского банкира Риппа (… – 1826).
Обращено к Анне Керн (1800–1879).
Обращено к Александре Ивановне Осиповой (ок.1805–1864) – падчерице Осипова П.А.
Обращено к польской красавице Каролине Собаньской (1794–1885).
Написано в альбом графине Елене Михайловне Завадовской (1807–1874)
Обращено к Софье Дмитриевне Пономаревой.
Обращено к Софье Дмитриевне Пономаревой.
Обращено к Софье Михайловне Салтыковой (жене поэта).
Обращено к Анастасии Львовне Энгельгардт – жене поэта (1804–1860)
Камена – богиня поэзии, искусств, наук.
Стихотворение посвящено знаменитой в те годы в Москве цыганской певице Татьяне Дмитриевне Демьяновой – «цыганке Тане» (1810–1877).
