тревожно.
Тролль по определению существо прожорливое и ленивое. И упрямое. Оттащить его от выпивки можно разве что бульдозером. Но Карлссон не просто тролль. Он – Охотник.
– Тревожно, говоришь?
Маленькие, утонувшие в костях глазниц троллиные глазки переориентировались с пива на Катю.
Тролль не очень-то верил в способности Малышки к предвидению. До сих пор подобных способностей за Малышкой не замечалось. Так что ее опасениями, скорее всего мнимыми, он вполне мог пренебречь. Но он сразу почуял, что Малышке страшно. А значит, придется ее просьбу выполнить. Потому что Малышка давно уже не была для него нежной человеческой самочкой, приманкой для сидов. Карлссон знал, что внутри этого маленького и уязвимого тела живет Сила. И Тайна. И потому Карлссон просто обязан ее оберегать. И еще кое-что…
Тролли – грубые существа. И крайне эгоистичные. Но уж если в сердце тролля поселится настоящая привязанность – это навсегда. С тех пор, как семья Карлссона погибла, единственным, кого Охотник считал родным, был Хищник. Теперь в ближний круг Карлссона вошли еще трое: Малышка, Лейка и Димка. Ну, последний – с большими оговорками. Слишком тесной была его связь с полусидом Кариной, так что, может, оно и к лучшему, что и полусид, и Димка выпали с поля зрения Карлссона. Но с Катей таких моральных проблем не было. Катя – просто друг. То есть не просто, а очень серьезно. Друг – это очень важно. Важнее пива и жратвы.
– Я тебя провожу, – проворчал тролль. – Не тревожься, Малышка. Пока я с тобой, тебе бояться некого.
Увы. Охотник преувеличивал свои возможности. И узнать об этом ему предстояло очень скоро.
В подворотне было темно. Плотно стояли машины: в центре города проблемы с парковкой – обычное дело. Проходной двор, в который выходили двери офиса, вообще был местом опасным. Особенно после наступления темноты. Конечно опасность – понятие относительное. Ни Коля Голый, ни Чара, ни Баран, не говоря уже о Карлссоне, могли не беспокоиться. Огромные байкеры вызывали у окрестной гопоты примерно такие же чувства, как буйвол – у шакалов. Карлссон… Ну, если кому-то хватит глупости накатить на тролля – это его проблемы. А вот для Лейки, Кати или старушки-бухгалтерши опасность была вполне реальна.
Однако сейчас Катя была с Карлссоном, и страх ее улетучился. Хотя какое-то беспокойство все же осталось…
– Я пойду вперед, поймаю машину, – сказала Катя. – А ты постой пока здесь, потом выйдешь.
Проверенная практика. Конечно у Карлссона – могучий дар убеждения. Но почему-то при виде его приземистой фигуры водители останавливаться не торопились. Иное дело – Малышка.
Катя вышла на освещенную улицу и подняла руку.
Карлссон остался в тени арки…
– Этот?
Трое широкоплечих, приземистых мужчин сидели в джипе с выключенными фарами. В темноте они видели не хуже кошки. А может, даже и лучше, потому что вряд ли кошка способна сличить лицо человека (или в данном случае – тролля), укрывшегося в густой тени арки, с его фотографией, лежавшей на «торпеде» затонированного джипа.
– Ну, – буркнул тот, что за рулем.
– Пошли?
– Ну.
Тот, что за рулем, выскользнул из машины первым. И двинулся к арке. Остальные – за ним. Во дворе было совершенно темно, но тем не менее могучая троица двигалась бесшумно и уверенно. Ближе к арке они разделились: двое замерли наготове, а водитель, нарушив режим тишины и скрытности, вынул из кармана фляжку, хлебнул шумно, громко откашлялся и валкой походкой усталого и не очень трезвого человека вошел под арку, на ходу пряча фляжку за пазуху.
Заслышав шаги, Карлссон обернулся. Но в пьяном мужике, что медленно входил под арку, ничего опасного не было. Эльфом от пьяницы не пахло, а пахло спиртным. Да и не бывает таких кряжистых эльфов. Потерял осторожность Охотник. В его оправдание можно сказать, что в данный момент он больше беспокоился о безопасности Малышки. О том, что ему самому может кто-то угрожать, тролль и мысли не допускал. Тем более, какой-то человек…
Повинуясь поднятой руке Кати, у обочины притормозила машина. Карлссон слегка напрягся: мало ли кто там внутри…
Широплечий прошел мимо Карлссона. Тролль видел, как он спрятал за пазухой сосуд с алкоголем, но не видел, как пьяница вынимает руку из-за пазухи.
Если бы машина подъехала на миг позже, Карлссон, возможно, угадал бы опасное движение. Но этот миг решил дело.
Широкоплечий развернулся так быстро, что даже тролль не успел среагировать.
Остро отточенная секира на короткой, обернутой в шероховатую кожу ручке, вылетела из-под полы куртки и с хрустом погрузилась в мощную грудь тролля.
Удар был не только невероятно силен, но и абсолютно точен. Лезвие секиры почти полностью погрузилась в грудную клетку Карлссона как раз напротив сердца.
Три дюйма холодного железа в груди… Даже для тролля это было много.
Широпоплечий киллер не стал выдергивать секиру. По опыту знал: всё вокруг зальет кровищей. Двое подручных выскочили из темноты, подхватили тело и поволокли к машине…
– Карлссон! – крикнула Катя. – Иди сюда, поехали!
Но друг не появился из темной арки. Катя сумела разглядеть мелькание каких-то теней… И совершила абсолютно идиотский поступок: кинулась Карлссону на выручку. Чем хрупкая девушка могла помочь троллю-Охотнику? Разве что с честью погибнуть вместе с ним… Но Катя мало что соображала в этот момент. Она просто почувствовала, что с Карлссоном случилась беда – и бросилась на помощь.
На ее счастье она опоздала. Еще неизвестно, как обошлись бы убийцы со свидетелем…
Но когда Катя влетела под арку, внутри, во дворе, уже заурчал двигатель, и большой джип, развернувшись с филигранной точностью, покатил к противоположному выходу.
Катя успела увидеть лишь промельк задних габаритных огней.
Карлссона украли?
Это невозможно, но это факт. Катя замерла в растерянности. Что теперь делать?
Вывел ее из задумчивости окрик водителя на улице:
– Эй, девушка, решай: едем, нет?
Опыт, приобретенный Катей за минувшие месяцы, многому ее научил. В частности, быстро соображать.
– Едем! – Катя нырнула в машину и захлопнула дверь.
– Слушай, не надо так хлопать, да! – возмущенно заявил водитель, здоровенный небритый кавказец.
В другое время Катя трижды подумала, прежде чем садиться в машину к
– Едем в другую сторону, – сказала она и назвала Лейкин адрес. И добавила, чтобы исключить пререкания. – Пятьсот рублей.
– Э, зачем сразу деньги? – игриво осклабился водила. – Может, ко мне поедем? Э, не бойся! Хорошо будет. Покушаем, вина попьем.
