– Карина, сволочь! – воскликнула Лейка. – Присосалась к нему, пиявка!

– Да ладно! – ухмыльнулся Чара, который был не в курсе насчет эльфийской разрушительной магии. – От излишнего секса еще ни один пацанчик не помер. Главное, чтобы кушал хорошо.

– Ближе к делу! – вмешалась Катя, которой эта тема была малоприятна. – Еще что-нибудь выяснили?

– А то ж! – самодовольно сказал Чара. – Двинули мы к этому самому сожителю. Зовут его…

– … Гоша! – вновь перебила Лейка. – Знаем, знаем!

– Может, тогда сама и будешь рассказывать? – недовольно поинтересовался Чара. – Нет? Тогда не перебивай! В общем, нормальный пацан оказался. Правильный. Мы с ним посидели культурно, пообщались. На подругу свою пацан сильно обижен. Любит ее, а она, шалава, творит, что хочет. Вот сейчас в Англию сорвалась. И вашего приятеля с собой увезла. Но Гоша на него зла не держит. Понимает, чья там была инициатива.

– Значит, все-таки Англия! – не выдержав, опять вмешалась Лейка.

– Ну. Гоша сказал: позвонили ей оттуда. Посулили что-то очень крутое. Что конкретно, она не сказала, но, блин, все три дня, пока собиралась, цвела и пахла, как майская роза. А потом улетела. И пацанчика с собой прихватила.

– И что Гоша говорит: Дима добровольно с ней поехал или нет?

Чара усмехнулся:

– Да кто его спрашивал!

– Как мне всё это знакомо, – сказала Лейка с важностью.

А Катя почувствовала жестокие угрызения совести. Знала же, что против Карининой магии у Димы средств нет. Знала… И забыла.

– Слушай, Чара, а куда именно в Англии они поехали? – спросила она.

– Точно Гоша не знает. Вроде бы где-то в Уэльсе…

Уэльс, Уэльс… «Сестры Морриган из Уэльса», – вдруг всплыли в памяти слова Тэма.

Мозаика складывалась… Вот только картинка получалась пока что совсем непонятная.

– Ну? Что стоишь, глаза вылупила? Что стряслось?

Вчера Хвостов перевел аванс и теперь с самого утра ожидал звонка от киллера. Тот должен был сообщить день, когда будет исполнен заказ. Но звонка не было, Илья Всеволодович был весь на нервах.

– Илья Всеволодович… – Широко распахнутые глаза секретарши излучали восторг, смешанный с безумием. – К вам… посетители!

– Кто еще? – Директор мысленно прокрутил в памяти назначенные встречи… Нет, ничего не совпадало. Может, это киллер решил заявиться лично? Или… Сердце Ильи Всеволодовича дало сбой… Что, если у киллера не вышло, и это «заказ» пришел открутить Хвостову голову?

Но нет, судя по сияющей роже секретарши, возникало впечатление, что в офис заявилась какая- нибудь гомосечная, тьфу, звезда шоу-бизнеса.

– Какие еще посетители?

– Краси-и-ивые, – глупо хихикнула секретарша. – Гламурные такие!

Точно – угадал… В принципе, почему бы и нет? Он же недвижимостью занимается, а «звезды» не в собачьих будках живут.

Илья Всеволодович приосанился, постарался изобразить лицом надежность и респектабельность.

– Пригласи!

Но они вошли сами, не дожидаясь приглашения.

Илья Всеволодович вытаращил глаза не хуже, чем давеча секретарша.

Да уж, гламурнее некуда. Компания выглядела так, словно только что вышла с модной вечеринки, или, наоборот, туда собиралась. Два смазливых длинноволосых парня, один – рыжий, манерный, типичный гей (как их представлял себе Илья Всеволодович), второй, не исключено, тоже. Но здоровенный. Плечи – как у спортсмена-пловца.

С педиками – три девки. Да такие, что у Хвостова чуть слюна на клавиатуру не закапала.

Но он взял себя в руки, вспомнил о хороших манерах (сидеть, когда дамы стоят, это, как его… моветон), вскочил, выдвинулся из-за стола…

Его порыв не оценили.

Рыжий гей мягко, словно куклу, выставил за дверь ошалевшую секретаршу, подошел к столу и без приглашения уселся в глубокое кресло. Утонул в нем, но вопреки господствующему правилу, не почувствовал себя неудобно. Развалился, как на диване. Темноволосый красавчик встал у него за спиной, озираясь. У него был такой вид, будто он силился что-то вспомнить, и не мог.

Девицы тоже вели себя так, будто Хвостова в кабинете нет.

Блондинка прислонилась спиной к закрытой двери, скинула шарфик и повесила его на кронштейн телекамеры. Шатенка с комфортом устроилась на подоконнике. Брюнетка, непринужденно обогнув растерянного Хвостова, опустилась аккурат в директорское кресло, закинула на стол длиннющие роскошные ноги в черных замысловатых колготках и одарила Илью Всеволодовича томным взглядом. Хвостов совсем растерялся. Топтался на месте, пытаясь понять, что здесь, черт побери, происходит.

– Чем могу быть полезен? – наконец выдавил он.

– Можете, господин Хвостов, очень даже можете, – нахально изрек рыжий.

Илья Всеволодович едва не вспылил. Удержала его одна маленькая деталь… Вернее, не такая уж маленькая. Ожерелье на шее брюнетки. В драгоценных камнях Хвостов разбирался не очень. Но как выглядят рубины – знал. Так вот, на шее у брюнетки красовалось самоцветное ожерелье, в котором имелось несколько рубинов. Примерно такие Илья Всеволодович видел в Эрмитаже. На живых людях – никогда. И что-то подсказывало: рубины эти – не искусственные.

– Хотелось бы узнать, с кем я имею дело? – произнес Хвостов со всей возможной политкорректностью.

– Хочется-перехочется! – ухмыльнулся рыжий. По-русски он говорил свободно, но с заметным акцентом. Эстонец, что ли? – Делу время, потехе – час! Так, Тэм? – он обернулся к брюнету. Хвостова аж передернуло: ну не любил он гомиков! – Подходящий сейчас час для дела?

Брюнет ничего не сказал, но рыжему, похоже, ответ и не требовался.

– Я – Лу Элвин, – поведал он таким тоном, будто сообщил выигрышный номер на скачках. – Можно просто Лу. А вы, господин Хвостов, как нам сообщили: душеприказчик вашего покойного хозяина, Эдуарда Селгарина.

– Допустим, – процедил Хвостов.

С каждой секундой компания нравилась Илье Всеволодовичу все меньше и меньше.

– Так да или нет?

– Почему вас, собственно говоря, это интересует? – спросил директор ледяным тоном.

– А мы – его дети, – сладко улыбаясь, поведал рыжий нахал. – Приятно познакомиться!

Илья Всеволодович просто дар речи потерял.