— Это точно, — в голосе Карлссона чувствовалось удовлетворение.

— Слушайте, — не выдержала Лейка. — Может, хватит вам препираться? И вообще — пошли отсюда!

— Куда? — спросил Карлссон.

— Да хоть ко мне! Одежду тебе какую-нибудь подберем… из отцовской. Или так и будешь голый бегать?

— Почему — голый? — удивился Карлссон. — Сейчас оденусь.

Он поднял с пола тючок, который оказался смотанной в куколь одеждой.

Одежду, как выяснилось, добыл Хищник. Снял с одного из тех, в подворотне. Оставалось надеяться, что снял не с трупа.

Одевшись, Карлссон отправился на кухню. Слышно было, как он там чем-то гремит и лязгает. Где-то Лейка читала, что тролли и им подобные боятся железа. Всё вранье!

— Что у тебя за дела с Карлссоном? — недовольно спросила Лейка.

— А у тебя? — задал встречный вопрос Дима.

— Он — мой… друг.

— В каком смысле?

— В том самом! Так что за дела?

— Так… Разные. Попросил меня за Катькой приглядывать, помочь, если что… Защитить.

— Защитить! — Лейка фыркнула. — Тебя самого защищать надо! Прекрати! — прикрикнула она по- шведски на Хищника. Тот с плотоядным видом обнюхивал Димкину голову, что, естественно, никакого энтузиазма у хозяина головы не вызывало.

— Очень кушать хочется, — прорычал Хищник. — Очень!

— Твоя добыча — сид! — Это вернулся Карлссон. — На, возьми! — Он протянул Хищнику довольно- таки большой сверток.

— Слушайте! — Лейку внезапно озарило. — Я вспомнила! Катька, когда рассказывала о том конкурсе, сказала, что встретила там Селгарина. И что они, то есть Карина с Селгариным, раньше были знакомы или вроде того.

— Что ж ты раньше молчала? — воскликнул Дима.

— Забыла! Могу я что-то забыть? — огрызнулась Лейка.

— Молодец! — Карлссонова ручища легла на Лейкино плечо. — Пойдем.

— Куда?

— К ней.

— Но сейчас еще ночь!

— И очень хорошо, что еще ночь, — пробасил Карлссон. — До рассвета еще есть время.

— Почему до рассвета? — в один голос произнесли Дима и Лейка.

— Потому что Обновление лучше всего совершать на рассвете.

— Какое еще обновление?

— Это… Это ритуал.

— Что за ритуал? — спросила Лейка.

— Это из какого культа? — поинтересовался Дима.

— Это вас не касается. Но если вы хотите увидеть Малышку такой, как раньше, лучше найти ее до рассвета.

— Тогда чего мы ждем? — Дима попытался встать, но Хищник придавил его лапой и не дал.

— Отпусти меня быстро! — зашипел Дима, безуспешно пытаясь отделить от себя эту лапу.

Хищник заворчал. Но не злобно (Лейка научилась различать его интонации), а скорее игриво. Он развлекался.

— Ты знаешь, где найти эту Карину? — спросил Карлссон Лейку.

— Вообще-то знаю. Оля говорила: она живет прямо в своей студии. Это тут рядом. Ты что, собираешься ввалиться к ней прямо сейчас?

— Не я, — сказал Карлссон. — Ты. И Дима. Отпусти его, — велел он Хищнику по-шведски. — Мы уходим, и он идет с нами.

— Она и живет здесь, в студии, — сказала Лейка. — Так мне Оля говорила, она у нее работает.

— Кто еще с ней живет? — спросил Карлссон.

Лейка пожала плечами.

— Ты сказала: Катя плохо выглядела после того конкурса, — вдруг спросил Карлссон. — Что значит — плохо?

— Осунулась. Такое лицо — как после болезни.

— Ага! — вмешался Дима. — Я тоже заметил. Она иногда очень красивая, а бывает, ну, обычная.

— А после встреч с этой Кариной она какая была?

— После Карины она как раз всегда отлично выглядела! — заявила Лейка. — Карина — мастер! Она, если захочет, такое лицо нарисует — супер!

— Нарисует… — задумчиво повторил Карлссон. — Нарисует. А когда краску смоют, тогда что?

— Тогда — не очень, — признала Лейка. — Но это же обычное дело. Кремы всякие — они на кожу по-всякому действуют. У мамы подруга есть, так она как кремами намажется — больше тридцати не дашь. А смоет — все шестьдесят. Выглядит даже старее, чем на самом деле.

— Значит, старее… — пробормотал Карлссон. — Очень интересно. А теперь — вперед!

— Может, все-таки лучше подождать до утра? — нервно произнес Дима. — Не думаю, что она нас впустит…

— Не лучше, — отрезал Карлссон. — Пойдете вдвоем. Без меня. Если не впустит, тогда посмотрим.

— А что мы ей скажем? — спросила Лейка.

— Правду, — ответил Карлссон. — Но только о Кате. Обо мне или о нем… — Карлссон сделал неопределенный жест, подразумевающий Хищника, — помалкивайте. Пусть она расскажет все, что знает об этом сиде… Селгарине.

— Легко сказать — пусть… — пробормотал Дима, — да она нас наверняка… — Тут он наткнулся на тяжелый взгляд Карлссона, закрыл рот и рефлекторно потер шею.

— Пошли, — сказала Лейка. — Не пустит — так не пустит, что мы теряем?

Двери были железные, с электронным замком. Сверху — глазок телекамеры…

Лейка решительно нажала на кнопку вызова.

Ждать пришлось минуты три. Потом из динамика раздался хрипловатый женский голос:

— Кто?

— Меня зовут Лейла. Можно поговорить с Кариной? Очень срочно!

— Говори.

— Это касается Кати… Дело в том, что у нее неприятности.

— А я при чем? Я не служба спасения. Если ей что-то надо, пусть позвонит. Днем, а не в четыре часа ночи.