Квартира находилась на десятом этаже. Катя выглянула в окно на лестничной площадке и увидела, что внизу, до самого горизонта — самый натуральный лес. Из зелени крон поднимались, сверкая окнами на солнце, несколько таких же домов-великанов.

— Экологически чистый район, — пояснил Селгарин. — Воздух, свет, зелень… Мне приходится работать в центре, а там это чудовищное скопление грязных домов… Ужасно!

— Да, это угнетает, — согласилась Катя. — Особенно после Пскова. Знаете, у нас из окон тоже был виден лес…

— Добро пожаловать, — Селгарин распахнул дверь.

— Ух ты! — прошептала Катя, заглядывая внутрь.

Холл был очень большой, полутемный. Поколебавшись, Катя сняла босоножки и босиком вступила на матовый деревянный пол. Селгарин одобрительно кивнул.

— Полированный бук, — сказал он. — Не переношу лака и прочей химии. В общем, Катенька, не стесняйтесь, осваивайтесь. Прислуга, наверно, на кухне. Она вам все покажет и расскажет, а мне надо ехать. Завтра я за вами вернусь.

И Селгарин, обаятельно улыбнувшись, вышел.

Катю огорчил его уход. Она уже забыла о своих страхах. Она даже немножко обиделась на то, что он привел ее к себе в гости — и тут же бросил.

Что ж, коли так, она займется обследованием его апартаментов самостоятельно.

Квартира была огромна. Похоже, занимала целый этаж. Катя бродила по ней и восхищалась. Все комнаты — вернее, залы — были оформлены в едином стиле: просторные, с огромными окнами, очень скудно меблированные. Экологический подход господствовал: дерево, камень, растения…

«Тут наверняка дизайнер поработал, — думала Катя. — Или, скорее, садовник».

Красиво, стильно, но как-то… не для людей.

«Все равно что жить в оранжерее, — подумала Катя. — Вот, например, что это за комната — даже присесть негде!»

Посреди зала, прямо на полированном полу стояла плоская каменная чаша размером с хорошее джакузи. Над чашей шелестело листвой кряжистое ветвистое дерево. Его серый ствол в глубоких складках и раскидистая густая крона говорили о почтенном возрасте. Листья были незнакомые — крупные, заостренные.

«Ого, какой бонсай-переросток!» — восхитилась Катя, обходя дерево кругом.

Кроме дерева, в комнате не было совершенно ничего. Может, поэтому дерево выглядело очень значительным. Создавалось впечатление, что эта комната спроектирована специально для него.

«Все правильно, — подумала Катя. — Такое солидное дерево должно расти одно».

Она подошла поближе и потрогала кору. Наверху что-то прошуршало, и на Катину голову посыпались листья.

«Зверек там, что ли? — удивилась Катя, поднимая голову. — Или дерево со мной здоровается?»

— Привет, бонсай! — сказала Катя вслух.

«Еще раз тронешь — получишь по башке веткой», — почудился ей злобный шепот.

— Сам дурак, — парировала Катя и пошла дальше.

Вдруг ее ноздрей коснулся некий аппетитный запах.

«Кто-то варит суп!» — подумала Катя, сглотнула слюну, вспомнила, что не обедала, и двинулась на запах.

Аромат привел Катю на обширную кухню в дорогом псевдосельском стиле — с резными шкафчиками, медными котелками и пучками трав под потолком.

На плите в кастрюле булькало варево, а рядом шинковала овощи светловолосая женщина в джинсах, футболке и передничке.

— Здравствуйте! Извините, это вы — прислуга? — спросила Катя, остановившись в дверях.

Женщина обернулась, и Катя с удивлением узнала Итлинн.

— Здравствуй, Катя, — холодно улыбнувшись, сказала Итлинн. — Присаживайся. Кофе хочешь?

— А что ты тут делаешь? — выпалила Катя, от изумления забыв о вежливости.

— Как видишь, варю суп.

Катя обрадовалась знакомому лицу, но и смутилась тоже. Ей вспомнились берег озера в Лахте, поющий ковен, ведьма с зеленой метлой…

— Слушай, я тогда не смогла к вам больше прийти, — заговорила она. — Лейка мне передавала пару раз, что вы меня ждете. Надеюсь, вы не обиделись? Просто столько всего по жизни навалилось, что стало ну совершенно не до колдовства!

Итлинн пожала плечами.

— Есть такое слово «судьба», — менторским тоном произнесла она, — и от нее не уйдешь. Если тебе суждено прийти к Детям Ши, то ты никуда от этого не денешься.

— То есть эта квартира принадлежит Детям Ши?

— Если бы, — Итлинн вздохнула и сгребла остатки морковной ботвы в мусорное ведро.

— А ты тут живешь? — Катя осмысливала происходящее. — Или работаешь?

— Не работаю — служу, — поправила ее Итлинн. — Я тут вроде экономки. На все руки от скуки. Я вообще-то в универе учусь, на психфаке.

— А… — Катя сопоставила факты, и кое-что начало проясняться. — Значит, Селгарин… Эдуард Георгиевич… он один из вас? В смысле — из Детей Ши?

Итлинн расхохоталась:

— Конечно, нет!

— Почему «конечно»? — обиделась на смех Катя. — Между прочим, он похож. Длинные светлые