свои языковые познания…
«Они же разговаривают! — догадалась Катя. — По-шведски!»
«Hej! Hur star det till?» — вот что прорычал монстр.
Точно, они
Карлссон ответил довольно резко. Затем еще резче произнес что-то с вопросительной интонацией. Чудовище залезло в карман где-то в районе собственного живота и вытащило некий сверток. Карлссон его развернул. Произнес что-то, очень недовольно. В рычащем голосе чудовища появились виноватые интонации. Карлссон небрежно положил сверток на стол и что-то кратко приказал. Монстр, рыкнув напоследок, развернулся и шагнул к окну. «Уходит!» — с огромным облегчением поняла Катя.
Где-то за стенкой шкафа кто-то шумно заскребся. Наверное, мышь. Катя, к счастью, мышей не боялась, но если чудовище услышит и заинтересуется…
И точно. Монстр замер на полушаге. Катя увидела, как двигается его уродливый нос. Голова чудовища повернулась в Катину сторону… К шкафу.
«Он меня не увидит, — повторяла она, как заклинание. — Не увидит, не увидит… Тут слишком темно…»
И тут взгляд монстра встретился с испуганным взглядом Кати.
В следующий миг зеленые глаза монстра ярко вспыхнули — и он прыгнул.
Катя рефлекторно отшатнулась, втиснулась в самый уголок шкафа — и зажмурилась.
…Но ее никто не схватил. Катя открыла глаза и увидела, что Карлссон стоит у дверей шкафа и загораживает ее собой (как он успел?), а чудовище нависло над ним и уже не рычит — ревет страшно, по- звериному.
Нетрудно было догадаться, что оно требует, чтобы Карлссон убрался с дороги.
Карлссон не убрался. Его голос был так же негромок и спокоен.
Катя сунула в рот пальцы — чтобы не стучали зубы.
Чудовище быстро-быстро замахало руками и заревело еще громче.
Кате показалось, что сейчас оно сметет Карлссона, вытащит ее из шкафа… Если Карлссон успеет добежать до кухни и достать меч…
Карлссон остался на месте. И ответил так же негромко. И вдобавок руки на груди скрестил. А потом сказал только три слова. Очень четко.
И чудовище перестало рычать. Оно как-то съежилось, повернулось, проковыляло через кухню — и Катя потеряла его из виду.
Через некоторое время Карлссон распахнул дверцу.
— Вылезай, Малышка, — сказал он. — Не бойся — он ушел.
— Кто это был? — дрожащим голоском проговорила Катя.
— Кто? — Карлссон усмехнулся. — Это был тролль.
— Я тебя не звал, тролль, — холодно произнес Карлссон. — Зачем ты явился?
— А я без зова! — Хищник неуклюже переступил с ноги на ногу. — Много мнишь о себе, Охотник! Забыл, как звучит рог. И я забыл. Ты нашел, Охотник? Мне наскучило ждать!
— Мне тоже, — сказал Карлссон.
— Я видел твои следы вокруг, — завистливо прорычал Хищник. — Ты больше не таишься, Охотник, бродишь, где пожелаешь, и днем и ночью, а я должен прятаться от глупых человечков! И голодать, потому что Охотник запретил мне их кушать!
— Сейчас не те времена!
— Не те времена! — прорычал Хищник. — Я уже двести лет слышу — «не те времена»! Мне надоело жрать крыс и собак! Мне нужно настоящее мясо! Я голоден!!!
— Я тоже не жирую, тролль, — жестко бросил Карлссон, почти не разжимая губ. Хищник все равно услышит.
— О, я вижу! Великий Охотник ест голубей, как вонючий хорек! — Когтистая лапа небрежно пихнула высохшие косточки.
— Ты надоел мне, тролль! — произнес Карлссон. — Ты явился ко мне без зова и без повода…
— У меня есть повод! — заявил Хищник. — Вот! То, что ты просил! Она была юной и светловолосой. Радуйся!
Хищник достал из набрюшного кармана нечто в полиэтиленовом пакете и бросил Карлссону. Тот поймал, развернул…
— Не много, — сказал он.
— Все, что успел отгрызть! — сварливо заявил хищник. — Там было полно человечков с убойными машинами. Меня могли заметить! А ты сам сказал…
— Ладно, — перебил его Карлссон. — Может, этого хватит! А теперь — убирайся!
Хищник двинулся к окну, но вдруг остановился.
— А зачем тебе свет, Охотник? — с подозрением спросил он.
— Я читаю, — Карлссон кивнул на книгу.
— И тебе нужен для этого свет? Ты стал слепнуть, Охотник?
— Не твое дело! — отрезал Карлссон.
— А может, и мое! Думаешь, я утратил нюх, Охотник? У тебя здесь человечек! — Хищник сделал стремительный бросок, но Карлссон успел раньше — он был готов.
— Человечек! — Хищник навис над Карлссоном, ощерился. — Нежный, молоденький человечек, почти такой же сладкий, как молоденький сид! — Хищник запрокинул голову, в приоткрытой пасти блеснули влажные клыки. — Мы съедим его вместе, да, Охотник? — Смрадное дыхание вытекало из пасти Хищника и наполняло воздух, забивая все остальные запахи. Теперь Карлссон почти не чувствовал Малышки.
— Нет.
— Да! — взревел Хищник, вскидывая лапы. Когти длиной в палец едва не полоснули Карлссона по лицу. Еще полдюйма — и Карлссон остался бы без глаза. — Вместе, Охотник! Я голоден!!!
— Нет! — Карлссон слышал, как дрожит Малышка, и вновь чуял ее запах, острый запах страха.
Лапы Хищника мелькали, брызги слюны летели из его пасти.
— Р-разделим! — прорычал Хищник. — Отдай долю псу, Охотник!
— Нет! — отрезал Карлссон. — Твоя добыча — сид!
— Сид! Здесь нет сида! Здесь только человечек! Нежный, сладкий, живой! Пища!!!
— Не пища! — Карлссон скрестил руки на груди, игнорируя рев Хищника. — Это — манка, — неохотно (хотя и знал, что Малышка его не поймет) произнес он. — Для сида! А теперь — убирайся! — Карлссон говорил негромко, но он был по-настоящему разгневан — и Хищник это почувствовал. И гнев Охотника пробрал его до костей. Хищник съежился, скукожился, как испуганный паук, просочился мимо Карлссона к выходу, выскользнул из убежища и растворился в темноте. Спустя некоторое время исчез и его запах.
Карлссон вернулся на кухню, вынул из сундука приглянувшуюся Малышке «лодочку» и поднес к ней принесенный Хищником предмет…
Ничего не произошло.
Карлссон поводил предметом около «лодочки»… Нет, ничего. Бессмысленно. Карлссон разочарованно бросил предмет на стол, захлопнул сундук и пошел выпускать Малышку.
— Тролль? — недоверчиво повторила Катя. — Ты серьезно?
Карлссон утвердительно кивнул.
— Ничего себе…
Кате ужасно захотелось подойти к окну, чтобы посмотреть, куда скрылось чудовище. Но она не осмелилась — вдруг оно пряталось где-то поблизости?
— Этот монстр не очень-то похож на тролля, — сказала она.
— Ты что, раньше встречалась с троллями? — осведомился Карлссон.
— Нет, конечно. Но я совсем не так их представляла. Я думала, тролли — это такие неуклюжие,
