следа так и не обнаружили. Наша беглянка где-то здесь, рядом, и я не сомневаюсь, что со дня на день её обнаружат — ну хотя бы просто наткнутся. Когда лес сутки за сутками прочёсывают без малого четыре сотни человек, рано или поздно они её найдут.

— Мне бы вашу уверенность. Его высокопревосходительство уже справлялся о Джейане.

—О…

— Не бойтесь, Эйб, не бойтесь. Я спросил его… о тех словах, помните — “эти смогут”? И знаете, что он мне ответил? Что я всё неправильно понял, что он имел в виду лишь то, что они точно окажутся устойчивы к соблазнам Умников… ну, словом, повторил всё то, что говорил и в первые дни Проекта “Вера”.

— У меня нет слов, ваше превосходительство…

— У меня тоже. Но это неважно. Как бы то ни было, экзекуция пока откладывается. Его высокопревосходительство даже доволен, что Джейана… гм… ускользнула. Потери в людях списаны.

— Я потрясён…

Когда Дим открыл глаза, вокруг стояла тьма. Всё тело пылало от неведомой, незнакомой доселе боли; из точки откуда-то между лопаток по спине разбегались колючие, жгучие волны. Дим попытался пошевелиться — и понял, что крепко-накрепко связан, точно оглушённый хряк — кособрюх, предназначенный улучшить породу домашнего скота.

“Великий Дух, чем же это меня?” — подумал он.

Боль не только не отступала, но, напротив, усиливалась. Лоб парня покрылся потом, он до хруста стиснул зубы, чтобы не застонать.

— Гляди, Гилви, очнулся, — сказал чей-то знакомый голос совсем рядом. Кажется, голос Файлинь. — Твоё счастье… кто ж с живым-то родовичем так… — в словах девушки сквозила открытая неприязнь.

— А ты не задирайся тут, — последовал заносчивый ответ, и Дим, как бы ни было больно, удивился — чтобы раньше тринадцатилетние соплячки, пусть даже ловко выучившиеся ворожить, смели так обращаться к старшим?! — Не задирайся, поняла, а то Фатима всё узнает!..

— И что она мне сделает? — холодно поинтересовалась невидимая Фай.

— Увидишь тогда, да поздно будет!

— Ну так и иди к ней. А мне недосуг. Если ты Дима от последствий своей молнии лечить не будешь, я это сделаю!

— А вот и не сделаешь! Не сделаешь! Фати что сказала? Чтобы только в себя пришёл, ясно?!

— Дура ты, Гилви, прости меня, Дух Великий, — спокойно ответила Файлинь. — Раньше я думала — зря тебя Джейана задевает. А теперь вижу — тебя не то что задевать, тебя пороть надо было каждый день. Утром и вечером. Тогда бы, глядишь, и поумнела. А так… силы много, а голова дурная. И не зыркай на меня своими глазищами! Не испугаешь.

— Ах ты!.. — пронзительно взвизгнула Гилви. Правая рука Фатимы уже успела привыкнуть, что ей не осмеливаются перечить даже старшие девушки, которым через полгода — год и на Летучий Корабль пора будет всходить.

Дим услышал какую-то возню, потом приглушённый писк и звонкий шлепок, словно кто-то отвесил кому-то смачную оплеуху. В следующий миг воздух застонал и загудел, щёку юноши на миг окатило жаром… а потом раздался по-прежнему спокойный голос Фай.

— Ну что, помогла тебе твоя молния? Такое я отобью, не сомневайся, Гилви. А выдрать я тебя ещё выдеру. Насчёт этого тоже не сомневайся. Неделю на задницу сесть не сможешь. А теперь пошла вон, соплячка!

Несколько мгновений царила громкая тишина. Слышно было тяжёлое сопение Гилви. Точно кособрюх, вдруг подумалось Диму.

— Очнулся? — спросил голос Файлинь, на сей раз обращённый к Диму. — Крепко она тебя, паршивка… Ну ничего, главное теперь — лежать тихо и не вставать. Тогда всё пройдёт. И зрение вернётся.

— Фай… точно вернётся? — прохрипел парень.

— Точно, точно, не сомневайся. Я хоть и не считаюсь ни лекаркой, ни травницей, а в этих делах тоже кое-что смыслю. С малышами — неведомцами только так и можно.

— А… Фатима…

— Фати сошла с ума, — девушка понизила голос. — Она больна, и притом сильно. Сперва эта дурацкая идея девичьего превосходства… которая вот-вот обернётся кровью, потом охота за Джейаной… Далеко не все думают так, как Гилви. С этой рыжей какой спрос — Неистовую она ненавидит люто. Насчёт остальных можно и нужно думать. А тебе Фатима ничего не сделает. Она, видите ли, решила снова воззвать к Учителю… чтобы тебя судили.

Несмотря на всю храбрость, Дима прошиб страх. Стать изгоем! Чтобы любой мог невозбранно убить его!..

— Судить… нет! Лучше… пусть уж сразу, — выдавил юноша.

— Не дури! — строго, точно на одного из своих питомцев, прикрикнула Фай. — Не дури! Я тебе так скажу… — теперь она шептала, так что почти ничего и не было слышно, — я тебе скажу, что не все и Учителя понимают. И в историю с Джейаной не слишком верят. Я вот, например, не верю. А ты?..

— А я… я её видел, Джейану… — вырвалось у Дима. Файлинь мгновенно зажала ему рот ладошкой.

— Молчи! Молчи! Всех погубишь! — горячо зашептала она в самое ухо раненого. — Я так и знала, так и знала… ты её нашёл! Ну и что? Говори скорее, но только тихо! Совсем тихо! Так, чтобы и щелкунчик пролётный ничего бы не разобрал!

— Она… никакая не злодейка, Фай… Не знаю, почему Учитель так сказал… Очень измучена, истощена… она умирала от голода, когда я её нашёл… Таскал ей еду. Шалаш сделал… Оружия какого — никакого принёс… Послушай… я долго был… долго тут провалялся?

— Долго. Сегодня уже четвёртый день.

— Ох!..

— Дим, скажи мне, где она! Скажи, Великим Духом клянусь, что скорее умру, чем выдам это!

— Фай…

— Понимаю, боишься. Я бы на твоём месте тоже боялась. Но иного выхода нет. Она ведь умрёт там, ты понимаешь, Дим?!

— Я ей… самострел оставил…

— Самострел оставил! — злым шёпотом передразнила его Файлинь. — Да Джей уже забыла, когда в последний раз охотилась! Не дело главной Ворожеи по болотам за птицей скакать! Она из этого самострела только твою башку глупую прострелить и сумеет!..

— Но… что же… было… делать?!

— Что делать… Гм… да, ты прав, извини меня… это я не подумавши… Ладно, Дим, хватит болтать, скажи мне, где она! Если сейчас выйду, может, до темноты успею…

Дим как мог подробно описал дорогу к шалашу.

— Далеко… — призадумалась Файлинь. — Далеко, но ничего не поделаешь. Ежели бегом, то и впрямь успею… Ладно, ты лежи. Явится Фатима — не перечь, упрямство своё спрячь! А то… кто их с Гилви, бешеную парочку, знает…

Она вскочила — воздух упруго толкнул Дима в щёку. Хлопнула дверь. Юноша вздохнул. Ему оставалось только ждать.

Невысокая, неприметная Файлинь без помех выбралась за ворота клана. Девичья стража в воротах неприязненно покосилась, но не остановила.

“До чего дожили! Твердиславичи друг на друга дикими махами смотрят! — сокрушалась Фай, торопливо семеня узкой тропкой. — Эвон Мариха — раньше мало что в глаза не смотрела, а теперь гляньте на неё — “мы, мол, с Гилви за нашу Вождь — Ворожею горой, всех парней-козлов надо как следует прижать, они, тупицы, только и могут, что…”. Великий Дух, я в её годы и слов-то таких не знала, и думала, что все детишки, как и неведомцы, прямо из руки Всеотца приходят… Наперекосяк всё пошло в клане, шиворот- навыворот, и кто знает, как теперь всё исправишь? Даже если Джей вернётся… даже если Фатиму одолеет… За Вождь-Ворожеей немало родичей пойдёт… Что ж, братскую кровь проливать, со своими, как с Ведунами, драться?!”

Солнце уже успело опуститься довольно-таки низко, ещё немного — и деревья скроют его. Переводя