– Неплохо, – проворчал Медведев. (То-то ему доложили, что эфэсбэшники «съехали» с Юматова и Чижика. Понятно, чем они откупились. А чем теперь будет откупаться эта пигалица от той же курганской братвы?) – Хотел бы я посмотреть, как вы управитесь с Курганским металлическим! – сказал он.
– Можете не беспокоиться! – беззаботно ответила Надежда. – Контрольный пакет Курганского металлического вчера был продан ОАО «Ширгород-вектор».
– Это еще что за «мартышка»?
– Это моя фирма, – подал голос Шелехов. – Я же говорил вам, Руслан Васильевич, что хочу вернуть то, что принадлежало моему отцу. И вы, если и мне не изменяет память, обещали поддержку.
– Я много чего обещаю! – опрометчиво заявил Медведев. – Это фиктивная сделка! Она будет расторгнута! Нельзя просто так взять и передать пакет стоимостью как минимум в пятьдесят миллионов…
– Еще как можно! – перебил Шелехов. – За шестьдесят миллионов. Выходит, я даже переплатил. Как же так, Наденька, ты решила на мне нажиться?
– Это бизнес, Алеша! – Надя засмеялась. – Ничего не поделаешь!
Медведев побагровел:
– Где ты, мальчишка, мог взять шестьдесят миллионов?!
– Разве я спрашиваю вас, Руслан Васильевич, где вы берете деньги? – Алеша был очень серьезен. – Впрочем, если вам так интересно, могу ответить. Я купил долги завода металлургам, а затем обменял эти долги на сам завод, который, как вы только что заявили, стоит даже меньше шестидесяти миллионов.
– Я имел в виду
– Руслан Васильевич, давайте прекратим эту дискуссию! – наконец вмешался представитель Президента. – Я в курсе данной сделки и могу вас заверить: все сделано строго по закону и в интересах России!
– В интересах России, чтобы какой-то сопляк управлял оборонным предприятием? – разъярился Медведев. – Да он…
– …Алексей Игоревич Шелехов очень наглядно продемонстрировал свои возможности! – Полпред тоже слегка повысил голос. – И вам это прекрасно известно! Его молодость тут ни при чем, а интересы России здесь представляю я!
Медведев свирепо уставился на него.
«Интересы России или интересы Конторы?» – спросил бы Медведев года три назад. Но сейчас – не рискнул. Пробурчал что-то примирительное.
Медведев очень хотел стать губернатором.
– Вот и хорошо, – смягчась, кивнул полпред. – В таком случае, позвольте официально представить вам нового генерального директора Курганского металлического завода…
– Ну как? – спросил Уж, когда они вышли из полпредовской резиденции и сели в машину. – Ты получил, что хотел? Ты доволен?
– Вполне, – ответил Алеша. – Свобода! А ты?
– Я? – Уж обнял Надю и засмеялся. – Хорошая жена, хороший дом… Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?
Глава пятьдесят первая
Пока Уж рассуждал о старости цитатами из классики, Ефим Асланович Юматов ехал в аэропорт. Вернее, его, зажатого между двумя здоровенными парнями в камуфляже на заднем сиденье машины,
Если Бессонов откажется от мести, останутся эфэсбэшники. Если с ФСБ удастся как-то договориться, выползут из щелей все униженные и обиженные, ущемленные в правах, родственники тех, кто погиб не без помощи Юматова (ведь не только к смерти Шелехова-старшего и Булкина Ефим Асланович руку приложил), и родственники тех, кто погиб за него и из-за него. Война есть война. Платит не виноватый, а проигравший. Не верил Юматов, что его отпустят. До самого конца колебался: не наложить ли на себя руки? Удержался. Нехорошо это – самоубийство.
Всё, что от него хотели, Юматов сделал. Пусть убьют – лишь бы семью не тронули. Всё отдал: все связи, все схемы. Сидел сутки напролет на пару с невысоким мужичком по имени Тимофей, рассказывал. Время от времени к ним присоединялся Алеша. Тимофея он звал Ужом и, похоже, были они большие друзья. Тимофей-Уж был очень вежлив и внимателен. И уже знал многое из того, что говорил Юматов, так что не соврал Ефим Асланович ни разу. Не рискнул. Страшный был человек Тимофей-Уж. Юматов умел читать в глазах человеческую биографию: в глазах этого невысокого вежливого мужчины Юматову виделась кровь. Много крови. Но еще страшнее было то, что от пролитой крови этот человек не стал бесчувственной машиной убийства. Тимофей-Уж научился ценить человеческую жизнь. И свою, и чужую. Но не так, как другие люди. Юматов думал: из этого человека мог бы получиться настоящий боевой генерал. Такой, что никогда не пошлет солдата на глупую смерть, но не раздумывая пожертвует сотней, чтобы спасти тысячу. Может быть, именно страх перед Тимофеем удержал Юматова от самоубийства. Этот человек ничего не записывал, но запоминал каждое слово. И сумел сделать так, что Юматов начал воспринимать его как старшего. Как хозяина. Как раньше – Хлебалова. Юматов начал получать удовольствие, делясь с ним своими знаниями, своими ловкими схемами. Он радовался одобрительному кивку и огорчался, когда не мог ответить на заданный вопрос.
Юматов понимал, что происходит. Он разбирался в психологии и не однажды наблюдал, как ведут себя люди с теми, от кого зависит их жизнь. Юматов пытался бороться, но Тимофей-Уж был сильнее.
Позже Ефим Асланович узнал от Алеши, что Тимофей женится на сурьинской племяннице, формальной вдове Хлебалова.
Ефима Аслановича это даже обрадовало. Слишком много сил отдал он созданию хлебаловского княжества. Жаль было бы, если бы оно развалилось. Лешка – способный парень, но слишком молодой. Юматов не верил, что Алексей способен повести такую махину. Еще Юматов подумал: кинут Лешку, разведут и оставят без батькиных заводов. Но понял свою ошибку, когда ставил подпись на документах, фиксировавших передачу контрольного пакета Курганского металлического и Краснянского нефтеперегонного в собственность Алексею Игоревичу Шелехову. В собственность, но не в управление.
Да, Юматов сделал все, что мог. Передал все знания, всю собственность, свою и Хлебалова. Без него «законная» наследница попросту не нашла бы две трети своего наследства. В общем, свои обязательства Ефим Асланович выполнил, и сейчас, зажатый между двумя здоровенными парнями в камуфляже на заднем сиденье машины, направлявшейся в аэропорт, Юматов отнюдь не был уверен, что его довезут. Вот сейчас машина остановится, его выведут в чисто поле, чтоб не пачкать салон, выстрелят в затылок, уложат в пластиковый мешок… Или зароют прямо на месте. Или, еще хуже, передадут другим таким же здоровенным парням, которые увезут Ефима Аслановича туда, откуда не возвращаются своими ногами.
Ефим Асланович не верил, а зря. Крепкие парни довезли его до аэропорта, оформили скромный багаж, зарегистрировали билет, провели через таможню, проводили до самого трапа могучего «Боинга» компании Эйр-Франс, вручили Юматову все документы и кредитные карты и даже пожелали счастливого пути.
И только тогда, сидя в непривычно тесном кресле эконом-класса, Ефим Асланович понял: Шелехов свое обещание сдержал.
И все-таки Ефим Асланович Юматов знал жизнь, поэтому, когда спустя два месяца в итальянском городе Сорренто подошли двое мужчин и на хорошем английском попросили проследовать за ними, Юматов возражать не стал. Рано или поздно это должно было случиться. Ничего страшного, со всеми можно договориться, даже с иностранными спецслужбами.
Ефим Асланович ошибся. В доме, куда его привезли, ждал не представитель ЦРУ или аналогичной организации, а человек почти славянской внешности: с русыми волосами, серыми глазами, но с гортанным выговором кавказского горца.
– Филин сказал: ты теперь отвечаешь по хлебаловским долгам, – сказал этот человек. – Где мой заказ?
