над ремнем живот – сходства с командос не больше, чем у Ужа.
«Своеобразная компания, – подумал Алеша. – Любопытно взглянуть на их командира».
Старый лес сменился густой молодой порослью. Ноздри Шелехова уловили слабый запах дыма.
– Ждите тут, – скомандовал Уж.
– Да ладно тебе! – сказал Монах. – Нормально все!
Уж не удостоил его ответом. Повернулся и исчез в зарослях.
Монах опустился на землю.
– Вот так всегда, – буркнул он. – Как сказала монашка: береженого Бог бережет. Ты садись, Леха, не маячь. А вообще, правильно, – продолжал он. – Мало ли что могло произойти за двое суток. Ты в армии служил?
– Нет, – ответил Шелехов. – А вы?
– А я, Леха, с восемнадцати воюю. Все воюю, воюю, а денег нет как нет. Денег нет как нет – вот и весь сюжет.
Вернулся Уж. С высоким мужчиной лет сорока. Редкие светлые волосы, желтые усы, бледно-синие глаза, тонкие губы.
– Здравствуй, Алеша! – Мужчина присел на корточки, протянул руку. – Ты вырос! – он засмеялся. – А на отца совсем не похож, больше на мать.
– С тебя причитается, Бессон! – сказал Монах.
– Ничего подобного! – возразил тот. – Тебя за чем посылали, брюхо? За прибором. Ты его принес?
– Так его ж не было в машине! – возмутился Монах, но понял, что командир шутит, и ухмыльнулся.
– Ну что, Алеша, будем знакомиться? – сказал вожак. – Или ты меня помнишь?
– Не помню, – честно сказал Шелехов. – Но как вас зовут – знаю.
– Ванька-мститель? – командир улыбнулся.
– Евгений Бессонов, – сказал Алеша.
– И кто тебе сказал?
– Миша.
– Какой Миша?
– Шофер Застенова.
Бессонов тут же перестал улыбаться.
– А что он еще сказал?
– Что вы с моим отцом в одном классе учились. Да вы не беспокойтесь, что вы – Мститель, Хлебалову неизвестно.
– Так, так, так, – пробормотал командир. – И что же Миша еще сказал?
– Что вы с Климом дружили. И… с Николаем Яблоком.
– С Колькой я никогда в корешах не был, – строго сказал Бессонов. – А счет у меня к нему длинный… был.
– А у него – к вам?
– Я успел раньше! – Бессонов криво усмехнулся. – Вижу: лицом ты на отца не очень похож, но все прочее унаследовал. Что ж… – он встал, Алеша тоже поднялся. – Добро пожаловать в вольные стрелки, Алексей Шелехов!
«Забавно, – подумал Алеша. – В стрелки, значит».
Его никнейм в Клубе был «Black Archer» – Черный Стрелок.
Глава одиннадцатая
Алена очнулась и обнаружила, что не может пошевельнуться. Она попробовала крикнуть, но не услышала своего голоса. Перед ее глазами – мутная пелена, за которой двигались размытые тени. Алена крепко зажмурилась… Когда она открыла глаза, пелена не исчезла.
«Я ослепла?» – подумала девушка и ее пронзил ужас.
Следующей мыслью было: папу убили!
«Боже, возьми меня к себе! – взмолилась Алена. – Пусть я сейчас умру!»
Но она не умерла.
– Очухалась, – произнес совсем рядом мужской голос. – Что теперь, доктор?
– Ничего, – ответил еще один мужской голос. – Приедем – разберемся.
«Приедем…» – подумала Алена. И тут же ощутила легкое покачивание.
Она дернулась – что-то крепко держало ее за щиколотки и запястья. Поперек талии – тоже ремень.
«Я привязанная, – подумала Алена. – И голая. И слепая. И у меня никого нет».
Она не сумела сдержаться и расплакалась. А через несколько секунд ощутила жесткие пальцы на своем плече и короткую острую боль от проткнувшей кожу иглы.
Через пару минут она потеряла сознание.
– Нет, – сказал Бессонов. – Обижаешь. Это не мои вирши, это его, – и кивнул на Монаха.
Толстяк самодовольно ухмыльнулся.
– Тебе понравилось? – спросил он.
– По ним сразу видно, насколько вы образованный человек, – заметил Алеша.
Ленечка, Уж и Бессонов засмеялись. До остальных ирония не дошла. Кроме Монаха.
– Да, – сказал он, ухмыльнувшись еще шире. – Я страшно образованный. Чуть-чуть не поступил в Литературный институт.
– А что помешало? – поинтересовался Ленечка. – Почерк плохой?
– Милиция, – сокрушенно вздохнул Монах. – А то стал бы я вторым Пушкиным.
– Ну-ну!
– А что? – воодушевился Монах. – У нас много общего.
– Ага, – Ленечка подмигнул Алеше. – У Пушкина африканские предки, а у тебя африканские потомки. Сколько черных африканских девочек ты обрюхатил, а, Монах?
– С черными трахаться нельзя! – авторитетно заявил Салават. – У них у всех СПИД.
На этот раз засмеялись все, кроме Черепа, с размеренностью оверлока протыкавшего иглой толстую кожу. Череп зашивал сапог.
– Ты работал в Африке, Монах? – заинтересовался Шелехов.
– Я там воевал, – объяснил бывший наемник.
– И как?
– Я хороший солдат! – важно изрек Монах. – Верно, Сивый?
– Верно, – подтвердил Сивый, прикурив от костра. – В борделе ты непобедим.
Монах запустил в него ложкой, Сивый поймал ее ладонями, оглядел и спрятал в сумку.
– Эй! – возмутился Монах.
– Трофей, – невозмутимо произнес Сивый.
– Ты сыт? – спросил Бессонов Алешу.
– Да. И готов отвечать на все ваши вопросы.
– Вопрос только один: ты – с нами?
Алеша ответил не сразу. Команда Бессонова ему нравилась, даже очень нравилась. С ними он чувствовал себя так же легко, как… с Веней Застеновым. Но Алексей отдавал себе отчет в том, что каждый из этих обаятельных парней может прихлопнуть человека (и Алешу в том числе), как комара. И тут же забыть об этом незначительном эпизоде.
– Может быть, – сказал он осторожно. – Какова ваша цель?
– Цель? – Бессонов сорвал травинку, пожевал ее. – Цель… Ты везуч, Алексей Шелехов, – неожиданно сказал он. – Мало того, что ты вынырнул из котла с супом, так ты еще и ухитрился попасть к человеку, который больше всего на свете желает помочь сыну твоего отца, то есть тебе! Присоединяйся к нам, Алексей! Давай, парень! И вышибем мозги у убийцы моего старого друга Гарьки Шелехова!
– У того дальнобойщика?
Все заржали. Даже флегматичный Череп поднял голову и показал желтые от никотина зубы.
– Нет, Алеха, того, кто сидел за баранкой, мы уже грохнули.
– Цупикова?
