Португалец протянул руку над столом, чтобы взять ксерокопию.

— Это… Это страница из «Historia rerum ubique gestarum» папы Пия II, книги, которая принадлежала Христофору Колумбу, а теперь хранится в Севилье, в библиотеке его имени.

Соломон ткнул пальцем в примечание на полях.

— Чья это рука?

— Колумба.

— Чудесно! — воскликнул раввин. — А вы обратили внимание, что вместо 1481 года по христианскому календарю здесь стоит 5241-й? — Соломон кивнул своим мыслям и продолжал: — Скажите-ка, профессор Норонья, у христиан есть обычай пользоваться иудейским календарем?

— Нет.

— А многие из католиков смогли бы перевести одно летоисчисление в другое?

Томаш засмеялся.

— Никто, я полагаю. Тем более дети ткачей.

— Что вы сказали?

— Ничего, — поспешно ответил Томаш. — Извините.

Старый каббалист перешел к другой пометке на той же странице.

— Обратите внимание. Говоря о разрушении второго Соломонова храма, Колумб называет его «вторым Домом» и утверждает, что это скорбное событие произошло в шестьдесят восьмом году до рождества Христова.

Раввин выразительно поглядел на Томаша, но тот лишь недоуменно пожал плечами.

— Что же в этом необычного?

— Необычного очень много, — наставительно произнес Соломон. — Во-первых, кто называет храм домом?

— Иудеи?

— И никто другой.

— Христиан в те времена волновало только разрушение Иерусалима, а Храм, тем более дом, их не заботил. В датах тоже есть несоответствие. Иудеи считают, что Храм был разрушен в шестьдесят восьмом году, а христиане говорят, что в семидесятом, округляют. — Раввин изогнул бровь. — А теперь скажите: если человек называет Храм Соломона Домом, живет по еврейскому календарю и придерживается еврейской хронологии, кто он? — Не дожидаясь ответа старик взял следующий лист. — У этой копии тоже есть пометки на полях.

Португалец бросил взгляд на листок.

— Это тоже писал Колумб, — сообщил он. — А здесь вас что привлекло?

— Гаг Магог. Точнее Гог и Магог.

— Извините, но я не понимаю.

Хаим и Гуревиц рассматривали листок с благоговением, словно священную реликвию. Потом Соломон кивнул Хаиму, и тот заговорил:

— Вы же помните, профессор, что пишет о Гоге из земли Магог пророк Иезекииль: одной из примет скорого прихода Мессии будет великая война Гога и Магога против Израиля, которая приведет к страшным бедствиям. Когда евреев изгнали из Испании, многие решили, что пророчество сбывается. А Гог и Магог — это Католические короли.

Соломон помахал в воздухе листочком.

— Зачем, как вы думаете, католик Христофор Колумб пишет на полях своей книги про Гога и Магога?

Томаш сделал очередную пометку в блокноте, потом взглянул на раввина.

— Что-нибудь еще?

— Письмо Колумба к старшему сыну Дьогу.

Старик указал на первую строку.

— Muy caro fijo,[91] — улыбнулся Томаш. — Это португализм. По- испански сын — «hijo», а по-португальски — «filho». Такой сленг принято называть португальским испанским.

— Профессор Норонья, — нетерпеливо перебил Соломон. — Мне это ни о чем не говорит. Мое внимание привлек надстрочный знак. Вот здесь. — Старик ткнул в закорючку над словами muy caro.

— Что же это, по-вашему?

— Иудейская монограмма. Здесь ее трудно узнать, но это переплетение еврейских букв hei и beth. Точнее, beth и hei, у нас ведь принято читать справа налево. Здесь зашифровано традиционное иудейское благословение Baruch haschem, «Да славится Господь». Набожные иудеи часто ставили такую монограмму в начале письма. А для сефардов, насильно обращенных в христианство, это было чем-то вроде способа сказать: мы помним о том, кто мы. Интересно, что Колумб использует монограмму лишь в письмах к старшему сыну. Отец словно хочет сказать первенцу: не забывай о своих корнях. — Соломон склонил голову. — Нетрудно догадаться, что это были за корни.

Томаш снова черкнул в блокноте.

— А дальше? — спросил он, на мгновение подняв голову.

— Что ж, пришло время поговорить о том, за чем вы ко мне пришли, — объявил Соломон. — О подписи Колумба.

— И что вы о ней думаете?

— Прежде всего должен признать, что она действительно кабалистическая.

— Я так и знал! — просиял Томаш.

— Однако тут важно знать, что кабала — система, которую можно интерпретировать как угодно. Обыкновенные коды и шифры скрывают конкретный смысл, кабала же позволяет отыскать множество смыслов.

Старый раввин положил перед собой листок с подписью Колумба и развернул его так, чтобы было видно всем.

— Как и положено в добром кабалистическом шифре, здесь скрыто множество смыслов, — вновь заговорил Соломон. — Судя по всему, мы имеем дело со смешением еврейской традиции и позднейших новшеств, введенных христианами-храмовниками. Христианские мистики, маги и философы часто обращались к кабале. Тамплиеры приобщились к ней здесь, в Иерусалиме, и разработали собственные методики, признанные традиционной иудейской школой. Колумб, судя по всему, был в курсе этих новаций. Видите буквы s на самом верху? Тамплиеры оставались христианами и пользовались латынью. S, заключенные в треугольник, означают святую троицу. Sanctus. Sanctus. Sanctus. Буква а, то есть Altissimus, появляется во второй строке, которая призвана символически связывать материю и дух. Соответственно, третью строку следует читать вместе с двумя первыми. Сначала x, потом s, что над ним, затем a, самая верхняя s, y и наконец s, которая справа. XS это Xristus, MAS — Messias, a YS — Yesus. Если читать по латыни, как сделали бы тамплиеры, получится: Sanctus. Sanctus Altissimus Sanctus. Xristus Messias Yesus. Так что перед нами, несомненно, подпись христианина.

— Христианина? — встрепенулся португалец. — Не вы ли убеждали меня, что Колумб был евреем?

— До этого мы еще дойдем, — Соломон покачал головой, мягко упрекая гостя за нетерпение. — Помните, я говорил, что кабала многозначна, она позволяет раскрыть множество тайных смыслов Священного писания? С подписью Колумба то же самое. Ребе Элазар, один из величайших каббалистов, полагал, что существуют два мира, видимый и скрытый, они противостоят друг другу и во всем друг друга дополняют. В своем единстве они составляют нашу действительность. Что касается подписи, то явный ее смысл христианский, а скрытый — иудейский. Кабалистический анализ предполагает, что каждой латинской букве соответствует еврейская. Допустим, а это alef, первая буква в слове Adonai, s — shin, как в слове Shaday. И то и другое — имена Господа. Что же получается? Shaday. Shaday Adonai Shaday. В переводе: Господь. Господь Бог Господь. А если прочесть последнюю строку справа налево, как на иврите? YMX. Y — Yehovah, m — maleh, х — xessed. «Велико милосердие Божие». За христианской молитвой скрывается иудейская. Два мира, видимый и скрытый, в неразрывном единстве.