„железом и кровью” революционного движения рабочих, солдат, матросов и крестьян, чтобы на его развалинах водворить неограниченное господство капиталистов и помещиков». Но, продолжала газета, «они считали без хозяина, и этот хозяин земли русской дал им предметный урок политической мудрости, разогнав банды Керенского и комитета спасения капиталистических барышей»²⁹.

Комитеты общественного спасения по образцу столичного были созданы силами контрреволюции во многих городах³⁰. В подавляющем большинстве этих организаций активную, а часто и доминирующую роль играла партия «народной свободы». Кадетская буржуазия вместе с командованием городского гарнизона боролась за установление военно-диктаторского режима в Туле. Комитет общественного спасения в Ярославле при всемерном содействии местных кадетов пытался созвать съезд представителей контрреволюционных организаций для объединения антисоветских сил Севера и Верхнего Поволжья. В Самаре кадеты из Комитета общественного спасения вкупе с правыми эсерами и меньшевиками организовали взрыв помещения ревкома, готовя покушение на жизнь его председателя — В. В. Куйбышева. В Пскове Комитет спасения, в который входили кадеты, собирал оружие, выпускал клеветнические погромные листовки³¹. Руководящее положение занимали кадеты в Комитетах общественного спасения Урала. Пермскому комитету в ноябре 1917 г. удалось временно захватить власть в городе и создать так называемый Совет управления губернией. Активное сопротивление Советской власти оказали кадеты Сибири. Например, мятежом юнкеров в Омске 1–2 ноября 1917 г. руководил председатель местного отдела партии «народной свободы» В. А. Жардецкий³². В борьбе против Советской власти кадеты широко использовали органы местного самоуправления, городские думы и управы, земские собрания и т.д. и т.п.³³

В Москве буржуазия оказалась более организованной и боеспособной, чем в Петрограде. И здесь кадетская партия, как свидетельствует ее лидер Милюков (находившийся в эти дни в Москве)³⁴, активно участвовала в организации военных действий контрреволюции³⁵.

25 октября состоялось экстренное заседание городской думы, посвященное обсуждению событий в столице. На заседании с клеветнической речью по поводу «петроградского переворота» выступил Н. И. Астров — член кадетского ЦК, бывший в 1917 г. московским городским головой. Он заявил, в частности, что «хитрая обдуманность» плана «переворота» «свидетельствует об участии германцев»³⁶.

Подобного рода инсинуации явились логическим продолжением той «бешеной травли против большевиков»³⁷, которую кадетская партия начала еще с апреля 1917 г. С этого времени вся кадетская пресса была буквально наводнена, по выражению В. И. Ленина, «гнусными и омерзительными»³⁸ вымыслами о «связях» ленинцев с немцами, о том, что возвратившиеся на родину большевики (проехавшие при этом через Германию) — немецкие шпионы. Характерен эпизод, приведенный в книге известного американского журналиста Джона Рида, который был свидетелем октябрьских событий в Петрограде. «Один молодой интеллигент-кадет, — пишет он, — бывший личный секретарь Милюкова… рассказал нам все подробности о взятии Зимнего дворца. „Большевиков вели германские и австрийские офицеры!”— утверждал он». «Такие нелепые слухи, — заключает Д. Рид, — распространялись сотнями»³¹.

Но вернемся к заседанию городской думы. Изобразив большевиков германскими агентами, Астров призвал к активной борьбе против них и предложил «создать орган для руководства защитой города и охраны жизни и имущества населения»⁴⁰. Таким образом, создание Комитета общественного спасения, возглавившего сопротивление контрреволюции в Москве, явилось результатом кадетской инициативы. Одним из ведущих деятелей комитета стал товарищ городского головы кадет П. А. Бурышкин, крупный капиталист.

В последних числах октября в Москву приехали члены кадетского ЦК П. Д. Долгоруков и А. Г. Хрущев. Долгоруков, по его воспоминаниям, «целые дни и часть ночи» проводил в цитадели московской контрреволюции — Александровском военном училище, где помещался штаб командующего Московским военным округом полковника Рябцева. Здесь он принимал участие в проводившихся Рябцевым «беседах и совещаниях», «в решениях стратегических вопросов». На совещаниях обсуждалась прежде всего возможность организовать помощь извне засевшим в Москве контрреволюционерам. Был послан гонец на Дон «торопить казаков» идти на выручку Москвы. Как вспоминал впоследствии Долгоруков, ему «удалось отправить» верного человека «с бумагой Рябцева в Тверь, в Кавалерийское училище, с просьбой прислать юнкеров»⁴¹.

Выходившие в эти дни в Москве кадетские издания кипели злобой и ненавистью против пролетарской революции. В «Русских ведомостях» было опубликовано письмо Шингарёва, живописующее «ужасы» событий в Петрограде с тем, чтобы не допустить их повторения в Москве. Ссылаясь на безымянных свидетелей, автор рисовал жуткие картины разрушения домов, гибели детей, расстрелов мирного гражданского населения. Эти клеветнические описания завершались привычной кадетской выдумкой: по слухам, производившие обыск в одной квартире «оставили кое-что и свое: на полу после их ухода нашлась германская марка»⁴². Подобные сообщения имели единственной целью посеять сумятицу в душах борющейся революционной армии и пролетариата и обеспечить победу контрреволюционной буржуазии — так квалифицировал ВЦИК грязные инсинуации правой прессы⁴³. «Бомбами лжи» называл их Ленин⁴⁴.

Бои за взятие власти Советами длились в Москве целую неделю. К 3 ноября московский пролетариат добился полной победы над силами контрреволюции, «…враги народа, — говорилось в манифесте Московского ВРК, — поднявшие вооруженную руку против революции, разбиты наголову… В Москве отныне утверждается народная власть — власть Советов рабочих и солдатских депутатов… И всякий, кто поднимет против нее вооруженную силу, будет сметен революционным народом»⁴⁵.

Силы контрреволюции не вняли суровым предостережениям Советской власти и продолжали ожесточенную борьбу против нее по всей стране. Чтобы помешать сосредоточению нитей государственного управления в руках Советского правительства, они задались целью организовать так называемый «бойкот чиновников», который Милюков называет одной из главных форм борьбы кадетов против Советской власти⁴⁶. «В это время, — вспоминал впоследствии Ф. Э. Дзержинский, — мы натолкнулись на неслыханный саботаж чиновничества, не пожелавшего нас признавать и тормозившего всю хозяйственную жизнь страны»⁴⁷.

На одном из первых заседаний Комитета спасения С. В. Панина от имени кадетского ЦК предложила «войти в сношения с оставшимися на свободе товарищами министров и через них добиться подчинения себе всего штата чиновников центральных петербургских учреждений»⁴⁸. Эта идея была поддержана. В выпущенном комитетом воззвании чиновникам министерств предписывалось не вступать в сношения с органами Советской власти и производить работы только под руководством лиц, назначенных Временным правительством. Комитет спасения постановил считать всех бастующих чиновников на «государственной службе» и объявил, что «передача дел» в руки новых властей или «подача заявлений об отставке» является недопустимой⁴⁹.

В контакте с Комитетом спасения действовало подпольное Временное правительство (или Малый совет министров), объединявшее группу товарищей министров Временного правительства, главным образом кадетов, и трех министров-«социалистов». Эта группа почти ежедневно собиралась в квартире графини Паниной (занимавшей во Временном правительстве пост товарища министра просвещения), часто одновременно с заседаниями кадетского ЦК, пытаясь совместно координировать развитие саботажнической кампании⁵⁰. На первом заседании Малого совета министров (28 или 29 октября)⁵¹ обсуждалось, как претворить в жизнь приказ двух министров-кадетов, которых Керенский 25 октября, перед побегом в Гатчину, облек «чрезвычайными