Хови продолжил, его голос звучал теперь громко и презрительно.

– Охранять Патрицию? Она была нанята, чтобы свести Патрицию с ума! Накачав ее таблетками, подстраивать ей всяческие катастрофы.

– Неправда! – закричала Лаура.

Грозно ткнув пальцем в ее сторону, Хови заорал:

– Это вы напустили жучков, погубивших розарий!

– Я этого не делала!

– Это вы подожгли сарай, в результате чего едва не погиб человек.

– Нет!

Подойдя к ней вплотную, Хови громко прошипел прямо в лицо Лауре:

– И это вы отравили всех лошадей, включая Тумана!

– Нет! Нет!

– Нет, мисс Симпсон? Вот как! – Хови подошел к своему столу, принялся рыться в портфеле. Извлек оттуда пластиковый пакет, наполненный маленькими бурыми катышами. – Ваша честь, это птичий корм. Куры от него жиреют. Но, как мы уже знаем, он содержит моненсин, который даже в ничтожных количествах убивает лошадей.

Хови подошел к Лауре, держа пластиковый пакет двумя пальцами.

– Эту отраву нашли в вашей машине, мисс Симпсон.

– Что вы несете? – дрожа от страха, воскликнула Лаура.

– У меня есть четверо свидетелей, готовых подтвердить, что это обнаружено в вашей машине.

– Это… это… не может быть правдой!

Судья стукнул молоточком по столу.

– Вы утверждаете, что данная свидетельница отравила лошадей?

– Совершенно верно, ваша честь. Далее, я утверждаю, что она поступила так, преследуя одну- единственную цель, а именно, стремясь психически сломить мою клиентку. Но эта хрупкая девушка оказалась сильней. – Еще раз развернувшись на каблуках, он в упор посмотрел на Лауру. – Вопреки всем вашим усилиям свести ее с ума, мисс Симпсон!

В глазах у Лауры была пустота.

– Я делала только то, за что мне платили, – вяло пробормотала она.

– Допрос окончен, Ваша честь. Судья снял очки и посмотрел на Смита.

– Свидетельница теперь ваша.

Смит меж тем отчаянно перешептывался с Коулменом. Наконец он поднял голову и негромко сказал:

– Отказываюсь. У меня нет к ней вопросов.

– Отличное решение, – угрюмо произнес судья. Затем повернулся к Лауре. На лице у него было написано откровенное отвращение. – Свидетельница свободна.

Лаура поднялась механически, как зомби; глядя незрячими глазами прямо перед собой, она устремилась к выходу.

Судья, чуть подавшись вперед, обратился к обеим сторонам процесса.

– Только что прозвучали серьезные обвинения уголовного характера. Если не последует возражений истца на доводы ответчика, джентльмены, – то я вынужден предупредить вас, что все сказанное здесь может быть обращено вам во вред в ходе разбирательства уголовного преступления.

– Никаких возражений, – пролепетал Смит. Судья стукнул молоточком по столу.

– Заседание откладывается! И, встав, он вышел из зала. Хови подошел к Патриции.

– Мы выиграли.

И он торжествующе щелкнул подтяжками.

– Благодарю вас, – с отсутствующим видом пролепетала Патриция.

Она видела, как покидают зал суда члены совета директоров. Роузмонт метнулся к выходу первым, словно стремясь сбежать с места преступления. Эш шел следом, даже не замечая, что продолжает машинально разминать резиновый мяч. Коулмен грузно прошествовал последним; выглядел он при этом, как полуспущенный воздушный шар. Казалось, он даже стал меньше ростом, сжался, скорчился – хотя и отчаянно старался сохранять достоинство при этом больше похожем на бегство исходе.

Патриция почувствовала, как ей на плечо опустилась рука. Добрые глаза Мигеля встретились с ее взглядом.

– Вот все и закончилось, – мягко сказал он. Патриция уткнулась ему в плечо.

– Ах, Мигель, ты даже себе представить не можешь, как важно для меня твое присутствие!

– Тсс… ты сможешь рассказать мне об этом за ланчем. Я хочу сводить тебя в тот ресторанчик, где я в тебя влюбился. Влюбился… и сам не заметил этого.

Он крепко прижал ее к себе.