происхождение.
Стоит ли сближать его с древними наречиями Уэльса и Корнуолла, где drud, druth означали «отважный» и «волевой»?
Или же оно пришло с Юга, по прихоти военных и торговых миграций? На генуэзском диалекте druo означает «сильный», а на пьемонтском dru имеет смысл «плодовитый».
Не лишена вероятия и его близость с одной из форм греческого слова, обозначающего дуб: drus, druos, druon. Это даже наиболее правдоподобная гипотеза. Священные ритуалы
Первый Дрюон, появившийся в истории или, скорее, в легенде, — это свирепый великан Друон Антигон, который терроризировал Антверпенский порт, отрубая правую руку морякам, не способным заплатить ему дань. Но некий отважный юноша положил этому конец, отрубив кисть руки самому Друону. Подвиг юноши прославляет непомерная бронзовая статуя, воздвигнутая в Антверпене и изображающая искалеченного северного Голиафа и фламандского Давида, который воздел над головой отсеченную руку противника. Должно быть, дело происходило в смутные времена, последовавшие за распадом Римской империи.
Второй Дрюон,[14] оставивший по себе память, — это незаконный сын Карла Великого. Он родился от Регины, одной из трех сменявших друг друга наложниц, которые были у Карла после его третьего вдовства. Известна дата рождения этого Дрюона: 17 июня 801 года, через шесть месяцев после того, как Карл, короновавшись в Риме, стал императором Запада.
Избранный им преемник, его третий сын Людовик, ничуть не оправдал, во всяком случае на первых порах, закрепившееся за ним прозвание Благочестивый. Приказав ослепить мятежного племянника Бернарда, короля Италии, он велел постричь в монахи своих сводных братьев, чтобы звание духовного лица помешало им стать его возможными соперниками. Но он следил за их образованием.
Дрюона, проявившего ему преданность, он сделал сначала каноником, потом епископом города Меца, причем по просьбе самих жителей. Таким образом, в свои двадцать два года Дрюон стал самым молодым прелатом христианского мира. Через десять лет он был возведен в сан архикапеллана, что давало ему власть над всеми церковными делами Империи. Magister sacri consilii, ambasciator, archiepiscopus,[15] в сорок лет он стал понтификальным викарием, то есть представителем Папы во всех областях, расположенных к западу и северу от Альп. До этого Дрюон реставрировал Людовика Доброго, в какой-то момент свергнутого с престола, и увенчал его императорской короной. А когда Людовик смертельно заболел, Дрюон каждый день навещал его в священническом облачении, напутствуя вплоть до последней минуты.
Будучи человеком ученым и сведущим, он надзирал над школами и образованием, его восхваляли поэты. Это он ввел в обращение «мецский распев», предшествовавший григорианскому.
Престиж, которым Дрюон обладал как сын Карла Великого, в сочетании с личными качествами сделал его превосходным посредником между Папой и духовенством, между галлами и германцами, между императором и его родней, а также между сыновьями императора. Он не был чужд подготовке «договора трех братьев», подписанного в Вердене в 843 году и обновленного в следующем на Тионвильском съезде, состоявшемся под его председательством. Этим он оказал решительное воздействие на судьбу Европы.
Этот могучий деятель имел склонность к простым удовольствиям: в пятьдесят четыре года он утонул, свалившись в реку, на берегу которой удил рыбу удочкой.
Третий Дрюон, чей след сохранился в истории, по крайней мере локальной, был святым из области Дуэзи и жил в XII веке.
Согласно летописцу Жаку де Гизу, написавшему «Анналы Эно»,[16] святой Дрюон родился в 1118 году в младшей ветви сеньоров д’Эпинуа, соединенных браком с сеньорами д’Антуэн. Большая крепость Антуэн, господствовавшая над областями Турнэ и Сент-Аман, которые разделены рекой Шельдой, долгое время была в составе сеньории Эпинуа, прежде чем перейти к принцам де Линям.
Народная традиция, которая вполне стоит традиции писанной, утверждает, что святой Дрюон родился в Карвене, в местечке, позже названном Колодцем Святого Дрюона.
Однако сиры де Карвен, имевшие рыцарское достоинство, носили тот же герб, что и сиры д’Эпинуа, а Дрюон, кажется, было их родовым именем.
Хроникер пишет, что родители святого «были известны и не менее богаты, чем старшие Эпинуа, и так случилось, что в те времена эта сеньория принадлежала им».
Отец умер до рождения ребенка; а мать — производя его на свет. Женщины тогда редко выживали после кесарева сечения.
Сирота оказался наследником достаточно обширных земель, чтобы возбудить зависть. В десять лет ему открыли обстоятельства его рождения; кузены жестоко донимали его, не переставая твердить, что он убийца собственной матери. Это внушило мальчику чувство тяжелейшей вины, которую он пронес через всю жизнь, надеясь искупить ее служением Богу и покаянием. Те немногие деньги, что давали ему опекуны, он тратил на милостыню, и его благочестие трогало сердце поселян.
«Краткое сказание о жизни и чудесах знаменитого исповедника Иисуса Христа святого Дрюона в назидание жителям Себура и паломникам, что приходят туда со всех концов христианского мира» — поскольку такою полное заглавие этого агиографического произведения, — описывает его в отрочестве как юношу, «наделенного всеми достоинствами духа и тела и которому было что показать людям с приятностью… Благородство крови и высокое рождение открывали ему путь к почестям…»
Однако этот столь блестящий молодой человек однажды избавился от всего своего имущества и в нищенских лохмотьях ушел куда глаза глядят по дорогам. Его приютила в Себуре, деревне, отстоящей на два лье от Валансьена, одна превосходная дама, вдова Ле Эр, воплощавшая для него, без сомнения, мать, которой он не знал. Покровительница поручила ему работу пастуха, но такое времяпрепровождение показалось ему слишком приятным, и он решил отправиться паломником в Рим. Вернулся, снова ушел. За двадцать лет он девять раз преодолел пешком путь от берегов Шельды до Тибра, пока болезнь не воспрепятствовала этим долгим путешествиям.
Жители Себура соорудили Дрюону, по его пожеланию, лачужку у церковной стены. Когда молния ударила в колокольню и пожар перекинулся на церковь, Дрюон отказался покинуть свою келейку, говоря, что вверяется воле Божией: либо она даст ему погибнуть в огне, либо спасет.
Церковь рухнула, но келья осталась невредимой, а Дрюона, казалось, не беспокоили ни дым, ни жар пламени.
С тех пор он стал «человеком Божьим»; к нему приходили из всех областей, просили о благословении и приносили дары, которые он спешил раздать беднякам.
Так он прожил еще много лет и умер почти семидесятилетним старцем.
Жители Карвена-Эпинуа, откуда он был родом, явились за его останками, чтобы доставить их в семейную усыпальницу. Но, когда повозка доехала до границы Себура, тело, согласно легенде (которая и тут не уступает сказаниям о других святых), сделалось таким тяжелым, что повозку словно пригвоздило к земле, и даже четыре сильные лошади не смогли ее сдвинуть. Пришлось с великой торжественностью, устроенной местным клиром, поворачивать назад, к церкви, где святого Дрюона и погребли рядом с купелью. Это было отнюдь не последним его чудом.
Ибо чудеса вокруг его могилы вскоре стали множиться. Дама Ле Эр, пережившая своего бывшего протеже, привела туда одну деревенскую женщину, которой вывих руки не оставлял ни сна, ни покою. И когда они встали перед могильным камнем, тот приподнялся, опрокинув купель. Несчастная засунула в могилу больную руку, а когда вынула, «та была столь же здоровой, как и другая» и всякая боль исчезла.
Тогда к себурской церкви хлынули недужные, принося в дар либо деньги, либо ювелирные
