считать зоной взаимодействия.

«Тем более если подтвердится уверенность региарха и фундатора в том, что моя планарная инициация уже передана семнадцати эвархам», – думал Кир-Кор.

– Уверенность без фактов – самомнение, – сказал Ледогоров. – Факты без уверенности – зерно с плевелами. Первым сумел отделить зерно от плевел региарх. Понять, что случилось, ему помогла метаморфоза, происшедшая с коммуникатором, который был рядом. Не обладая способностью к интротомии, Алехандро Эроховерро присутствовал на первом сеансе ретропиктургии просто, как говорят, за компанию, а на втором уже «подключался». Разве ты не заметил?

– Да, кажется, кто-то «прогнул» сеть ментасвязи... Я слишком был увлечен эколатом.

– Добавь сюда пси-кинетический феномен. Раньше ни коммуникатор, ни региарх не могли приподнять над ладонями и пушинки. Что теперь – ты сам видел.

– Да. Теперь они пси-кинетические тяжелоатлеты. Но, может, только они?.. Скажи мне откровенно, Агафон, ты чувствуешь себя инициированным?

Кир-Кор ожидал, что экзарх на какое-то время уйдет в себя, взвешивая и выверяя малейшие нюансы своих ощущений. Ничего подобного!

– Не чувствую, – ответил тот, не задумываясь. – Ощущаю бодрость – действительно особенную, совсем не вечернюю. Но ведь это другое.

– И даже никакого усиления пси-кинетических способностей?

– Не знаю. Я не проверял.

– Отчего же?! – удивился Кир-Кор.

– Повода не было.

Помолчали. Кир-Кор прочел в глазах Агафона понимание, мягкий упрек и сочувствие. «Он либо действительно гений-провидец, – подумал Кир-Кор в замешательстве, – либо гениальный фанатик!.. Фанат- ампарид». Эта мысль посещала его не впервые.

– Я вижу, ты в смущении, сударь, – мягко сказал Ледогоров. – Должно быть, намерен задать мне вопрос деликатного свойства?

– Да, – признался Кир-Кор. – Из тех, которые нельзя адресовать фундаторам, но можно – старым друзьям.

Старый друг посмотрел на него пристально, с интересом:

– Не могу лишить тебя удовольствия знать.

– Спасибо. Я собирался спросить вот о чем... Мы с тобой пока не знаем точно, сколько эвархов инициировано на самом деле. Двое? Десять? Шестнадцать?.. А если вдруг обнаружится, что инициированы все, кроме тебя, ты будешь очень разочарован?

Агафон не промедлил с ответом:

– Будет, наверное, грустно, если мне отказано быть вместе с единомышленниками. Но... гм... медаль сопричастности имеет и обратную сторону. Инициация или посвящение... как ни называй ее, это все-таки оружие. Оружие очень серьезное, грозное и вдобавок слитое с личностью своего владельца. Надолго слитое, если не навсегда... Такое оружие нельзя отложить, разрядить или хотя бы поставить на предохранитель. Легко ли обретаться в обществе с вмонтированным где-то под ребрами лучеметом?..

«Лучеметом, – подумал Кир-Кор. – Почему не пришла ему в голову мысль хотя бы о динаклазерах?.»

– Боюсь, Агафон, реверс медали еще непригляднее, чем мы себе представляем. Как я понимаю, наше дело дрянь. Потому дрянь, что в нас внедрили оружие гнева.

– Нет! – протестующе поднял руку экзарх. – Извини, Кирилл, я с тобой не согласен. Я понимаю это иначе.

– Тогда поделись пониманием, Агафон. Совершенно ясно, что мой разум не подготовлен к взаимодействию с великим разумом Ампары.

– Вот с этого нам с тобой и надо начинать. – Экзарх успокоился. – Ну сам подумай, разве большой разум может позволить себе дать во владение малому Оружие Гнева?! Ты дал бы оленю гранатомет для брачного поединка?

– Оленю для брачного поединка я дал бы что-нибудь другое, не уводи нашу тему с фронта на фланги. Я не тянул тебя за язык – инициацию ты сам назвал оружием и со свойственной тебе меткостью попал в точку. Но если это не оружие гнева, то сделай милость, назови его по-своему. Я буду ждать с нетерпением, настолько мне любопытно.

– Охотно отвечу, – сказал Ледогоров. – Только что на Большой Экседре философы назвали его Оружием Возмущения Духа. Я разделяю мнение двухсот своих коллег.

– В массе своей коллеги твои разбежались, едва учуяв мое приближение, – заметил Кир-Кор.

– Не осуждай их за это – к условиям новой ситуации людям надо привыкнуть. И все-таки они поняли главное: скрытая в тебе неизвестная нам звездная сила была приведена в действие не гневом, но возмущением духа.

– Иносказание иноимени. – Кир-Кор сунул руки в карманы.

– О нет, разница тут есть! И довольно существенная... Исполни, пожалуйста, две мои просьбы.

– Охотно. Первая?

– Поскольку наша беседа приобрела философский оттенок, мы с тобой обязаны руки держать на виду.

– О, моветон, конечно, ты уж меня извини!..

Кир-Кор вынул руки из карманов. (И обнаружил вскоре, что найти рукам применение в условиях аскезы этой философской цитадели решительно невозможно.)

– Спасибо. – Ледогоров благодарно кивнул. (Лично у него никаких проблем с карманами не было – латиклавия не имела их вообще.) – И вторая просьба: по старой дружбе выслушай без обиды одно мое критическое замечание.

– Ну... если только одно.

– Я уже давно заметил, Кирилл... тебе свойственно путать близкие по эмоциональной окраске, но разные по смыслу понятия. Ты почему-то легко уравниваешь между собой гнев и возмущение духа, хотя знака равенства между ними нет.

Гнев отрицателен – он выжигает дыры на теле цивилизации. Возмущение духа созидательно, ибо восстанавливает попранную справедливость. Усиливать чем-нибудь гнев – преступно. Усиливать возмущение духа – значит усиливать созидание. По-моему, усвоить это нетрудно.

Кир-Кор развел свободными от карманов руками:

– Как тут у вас говорят – из уст фундатора!..

– Удовлетворен?

– Нет, погоди. Вот сказано тобой: «Усиливать возмущение духа – значит усиливать созидание». А что значит – усиливать созидание? По-твоему, кентаврированный возмущением моего духа Студент-Академик, остеклененные громилы Мокрец и Гурман и эруптированный на соседнее небесное тело пейсмейкер – все это мой скромный вклад в благое дело всеобщего созидания?

– Несомненно, Кирилл. Потому что лечение больной цивилизации можно и нужно считать созиданием. Уже завтра каждый мерзавец на этой планете будет знать, что Возмездие найдет его еще при жизни. И ни одному крупному негодяю уже не поможет паутина ханжеских заверений, что действовал он будто бы в интересах ближних своих или даже в интересах всего человечества.

«Да что же это за феномен такой – человечество?! – подумал Кир-Кор. – Оно что, совсем не видит своих интересов? В конце концов, ведь не все здесь слепцы!..»

– Зрячих много, – печально проговорил Ледогоров. – Но толпы слепцов выбирают себе в поводыри не тех, кто зовет на прием к окулистам, а тех, кто сладкими голосами приглашает в сторону пропасти. Мы сто с лишним лет делали все возможное, чтобы усилить энергию зрячих и ослабить энергию сладкоголосых лжецов, весело увлекающих цивилизацию к суициду27. Силы были неравны, ты сам это видел. Понятно, чем бы все кончилось, если бы не спасительный акт доброй воли Ампары...

– То бишь – Оружие Возмущения Духа.

– Да. Ты первый получил его, поскольку первый достиг зоны локона возвратного времени. То есть – зоны соприкосновения нашего Настоящего с миром нашего Будущего – миром Ампары.