Ками уехала к шерифу Каффу, чтобы обсудить с ним выходку Буллопа.
— Это хорошо. Так ты приедешь к ужину?
— Да, я приеду к этому времени.
— Прекрасно, дети хотели помочь мне приготовить особый праздничный ужин.
Он продолжал пристально смотреть ей в глаза.
— Да… это здорово. А Ками еще ничего тебе не сказала насчет завтрашнего вечера? — Она отставила сковороду на дальнюю конфорку и выключила газ. — Она опять устраивает мне свидание с незнакомцем.
В его взгляде зажглись веселые искорки.
— Ты уверена, что это хорошая идея?
Она понесла блюдо с блинами к столу.
— На этот раз все выглядит многообещающе. Он врач.
Странное выражение, похожее на вспышку ревности, появилось у него на лице, но быстро исчезло.
— Я с удовольствием посижу с детьми.
Двери распахнулись, и в кухню влетела Ками.
— Всем привет! — Она хлопнула Дани по плечу: — Нам сегодня исполняется тридцать, разве не здорово?
Хантер и Дани удивленно переглянулись.
— С днем рождения, сестрица! И почему ты так сияешь?
— А что? Чудесный день. — Ками упала на стул и схватила блинчик.
— Кафф помог тебе насчет Буллопа?
— Да. — Легкая улыбка заиграла на губах. — Он посмотрел на это дело под таким углом, под каким я бы ни за что не додумалась.
Хантер нагнулся ближе к Дани и прошептал:
— Под соблазнительным углом.
Дани почувствовала слабость в коленях и прошептала в ответ:
— Не говори глупостей, они просто друзья.
Он покачал головой:
— Друг не способен вызвать на губах женщины такую улыбку.
Дани пристальнее посмотрела на сестру. Ками определенно казалась какой-то другой этим утром!
В кухню вошел Эймос вместе с детьми.
— Доброе утро, папа. — Дани одарила отца традиционным утренним поцелуем.
— Доброе, — отозвался тот и легонько шлепнул ее. — Как мои новорожденные?
— Чувствуем себя старше.
— На завтрак блины? Сегодня и вправду особый день. — Эймос потянулся за кленовым сиропом.
Ками молча жевала, по-прежнему улыбаясь.
Хантер пил кофе и пристально разглядывал Дани. Она прикрыла лицо салфеткой.
Ничего не скажешь, прекрасное начало дня рождения!
Убежала, наконец-то! Дани завела машину и помахала рукой детям, нажала на педаль газа, и из-под колес полетел гравий.
Наверное, Хантер прав, и в любовной жизни ее сестры что-то происходит. Хоть у одной из них что-то происходит!
Дани постаралась сосредоточиться на дороге.
Ей не нужен штраф за превышение скорости!
А что ей нужно? Какая у нее цель в жизни?
Мечта? Хантер? Нет, только не Хантер. А ее мечты о преподавании таяли с каждым днем, проведенным в мастерской отца.
Значит, что? Дожидаться, когда Эмма и Дрю покинут отчий дом и она останется одна, чтобы наконец взяться за воплощение своих жизненных планов?
Показалась окраина Суитуотера, знакомые и уютные дома, окруженные соснами и осинами.
Она остановила машину возле дома врача, выключила двигатель и осталась сидеть в кабине.
Почему же пять лет назад она вернулась сюда?
В Денвере она чувствовала себя очень одинокой. Дерек был занят, и она почти все время проводила одна. Конечно, она могла бы больше выходить из дому, завести себе друзей, могла вернуться в колледж и получить диплом. Но Дерек был против, и она не нашла в себе сил спорить.
После развода отчий дом показался ей лучшим местом, где можно спрятаться и зализывать раны. Но разве хорошо бояться испробовать что-то новое? Разве она хотела бы, чтобы ее дети испытывали страх перед огромным окружающим их миром?
Ни в коем случае! Так, может, еще не поздно начать строить собственное будущее?
Дани взяла сумочку и решительно открыла дверцу. Ее походка была легкой, точно она стала невесомой. Осторожно, шаг за шагом она станет продвигаться вперед и посмотрит, куда этот путь поведет ее и что ей делать дальше.
Вот если бы и от мыслей о Хантере можно было бы избавиться с той же легкостью, с какой она приняла решение начать жизнь сначала!
Хантер открыл дверцу духовки, и из нее повалил черный дым.
— Дрю, скорее, открой дверь во двор!
Мальчик опрометью бросился выполнять приказ, а Эмма завопила, когда сработала противопожарная сигнализация. Хантер покачал головой — это было уже чересчур, даже для дня рождения.
На кухне тотчас появился и Эймос:
— Похоже, вам требуется срочное вмешательство старших! — Он критически посмотрел на почерневший пирог и на плачущую Эмму. — Ох, сынок, только не говори мне, что сам решил что-то испечь! Ты еще не готов к этому!
— Это такой рецепт, называется «Веселый африканец», — мужественно попытался сострить Хантер и закашлялся от едкого дыма.
— Давай-ка я лучше позвоню своей подружке Тельме Мэй. Она печет лучшие торты в графстве. — Эймос рассмеялся. — Если уж ты решил произвести впечатление на Дани, совсем не обязательно сжигать дом дотла. Лучше расскажи ей о своих чувствах.
Хантер взял Эмму на руки и погладил девочку по спине.
— Ты в порядке, Эм?
Малышка отважно улыбнулась сквозь слезы и икнула. Эймос уже звонил своей знакомой, а Дрю потыкал сгоревший пирог ложкой.
— Я думаю, он помер, мистер Кинг.
Хантер печально взглянул на свое произведение.
— Похоже на то, но он заслужил пышные похороны.
— Похороны для пирога? — рассмеялась Эмма.
— Ну да, почему бы и нет. Будет хоть какой-то прок от всего этого беспорядка.
Эймос положил трубку.
— Ну вот, Тельма все сделает. Но ты мой должник! — Он оперся рукой о стол.
— Мы собираемся похоронить пирог, хотите поучаствовать?
— Ты бы лучше поразмыслил о своей жизни, сынок.
Хантер посмотрел на Эмму, которую все еще держал на руках, потом на Дрю, который продолжал ковырять пирог.
— Я так и делаю. У меня была своя жизнь, но теперь она не имеет для меня особого смысла. Та, которая у меня сейчас, кажется куда более реальной!
Через полчаса стоматолог запломбировал Дани дырку в зубе, и она поблагодарила его, с трудом
