– Кто «она»?

– Папа рассказывал о блинчиках, жареной тюльке, пианино, пяти иностранных языках и револьвере, – мечтательно бормотал он.

– А…

– Бабушка Сара, Максим, «она» – это бабушка Сара.

– Это была чудесная женщина, Максим, – тихо бормотал дядя Яша. – Просто обязана ею быть! Когда все тупо, как стадо, шли. И ведь прекрасно знали, понимали, но даже боялись ослушаться. А она! О боже! Ты знаешь, что сделала она?

– Она вытащила спрятанный в тайнике револьвер! С этим пистолетом еще купцов при царе грабили, – он на секунду замолчал и поспешно добавил. – Но это дело темное, кто знает. Так вот, она схватила его и стреляла. Даже попала в кого-то. Она действовала, а когда её забили прикладами, даже умудрилась укусить «румына» за ногу.

– Смелая женщина, – говорю на всякий случай я, не очень понимая, что надо говорить в таких случаях.

– Смелая? – говорит дядя Яша и вздыхает. – Не то слово. Пока она занималась единоборством с «румынами», мои две сестры убегали со мной на руках по чердакам. Это жертвенность. Она нас спасла. Не только она. Было еще много других добрых людей, которых я и не помню. Они передавали нас из рук в руки, пока не вручили отцу. Мне-то три года было. А ты… «смелая»… Шах, – закончил он воспоминания.

– Не знаю, где она на самом деле погибла и как. Там ли её, прямо дома, или вывезли со всеми. Но я её похоронил! – гордо заявил дядя Яша. – Я её похоронил, как смог. Чего мне это только стоило – никто не знает. И тебе знать не надо. Но теперь у неё есть памятник. Трупа нет, а памятник есть. Раз уж государство не ставит памятники евреям, мы сами. Хороший такой, не жестяная подделка, а строгая каменная глыба.

– Пусть нет гроба! Зато есть скамейка!

– Ну, хорошо, – соглашался с этим папа. – Гроб повезем на тележке. Покойник у нас по торговой части, значит, тележка из магазина ему и по статусу, и по логике положена.

– Пап, – только руками развожу, – ты-то на лафете потребуешь.

– Так я военный. О статусе я же не для красного словца, – говорит гордо папа, которому действительно нравилось защищать родину.

– В общем, Яшу доставим на последнюю стоянку. Но! – он ткнул указательным пальцем в потолок. – Но остается проблема родственников. Вопрос, так сказать, массовки на мероприятии.

– А что с массовкой? – поинтересовался я.

– Хреново. Твоя мама упорно обзванивает номера из телефонной книжки, но пока состав участников меня не радует.

– А кто будет? – спросил я его.

– Мы, – ответил он и ухмыльнулся. – И бабушка Валя с пятого этажа.

– Э… – вырвалось из меня.

– В общем, Максим, – папа затушил сигарету и повернулся ко мне, – на тебе гости. Салатами занимаются женщины, а мужчины, ты то бишь, гостями.

– А ты?

– Я руковожу… – папа устало махнул рукой, чтобы показать всю тяжесть взваленной на себя миссии.

– А сколько надо? – только и нашелся, что сказать, я.

– Туда-сюда, – папа загадочно поводил по воздуху руками, – туда-сюда двадцать хватит. Лучше гостей