Олегу добрую службу. Оно увлекло его дальше, зато вынесло туда, где берег прорезала ложбина, облегчающая подъем. Иван находился на середине пути, когда его более удачливый соперник добрался до верха и опустился на землю, утираясь рукавом.

– Какого хрена? – рыкнул Иван. – Мне поблажек не надо, слышишь? Чего расселся?

– Мое дело, – пропыхтел Олег, лицо которого представляло собой грязную маску. – Хочу бегу, хочу отдыхаю. Тебя забыл спросить.

– Если ты сейчас же не встанешь, я схожу с дистанции.

– Не имеешь права, Ваня. Будешь ползти как миленький.

– Тогда вставай! – захрипел Иван, едва не обрушившийся с пластом глины. – В воде все равно нагоню. Шевелись, пока я тебя не расшевелил.

– Попробуй.

– Если я до тебя доберусь, то ты у меня живо вниз сиганешь, усек?

– Сигану. – Олег протер грязный циферблат часов. – Без твоей помощи.

– Время засекаешь? – Всхлипнув от напряжения, Иван подпрыгнул и ухватился обеими руками за корявое корневище ивняка. Куст затрещал, но выдержал. Кроссовки заскребли по земле, ища точку опоры. Подтянуться сил не было. После заплыва с рюкзаком на спине руки плохо приспособлены для гимнастических упражнений.

– Реку ты обычно пересекаешь секунд на десять раньше меня, – сказал приблизившийся Олег. – Но на этот раз первым буду я, Ваня. Не обессудь.

– Отпусти! – заорал Иван, почувствовав, что его тянут за шиворот, помогая взобраться на ровную поверхность. – Я сам.

Его протестующий голос во внимание принят не был. Олег все-таки выволок приятеля наверх. После чего исчез. Будто сквозь землю провалился.

«Вот тебе и бриллианты, вот тебе и небо в алмазах, – пронеслось в голове Ивана. – Если не обе ноги переломал, то одну как пить дать. Тут же все десять метров будут».

Развернувшись на животе, он глянул вниз и скрипнул зубами. Прихрамывающий Олег зашел по колено в воду, обернулся и издевательски помахал рукой. Стало досадно. С одной стороны, Ивана радовало, что напарник не стал калекой и не сорвал готовящуюся операцию. С другой стороны, самолюбие не позволяло смириться с таким разгромным поражением. Высмотрев внизу следы от ног удачно приземлившегося Олега, Иван, не раздумывая, прыгнул на тот же рыхлый откос, доковылял до реки и бросился в нее, вздымая фонтаны воды.

Он плыл не так стремительно, как вначале, но мощно и уверенно. «Догнать, догнать во что бы то ни стало!» – эта мысль была его единственной и главной движущей силой. Олег превосходил его в беге, стрельбе и борьбе, но бокс, вождение машины и плавание всегда считались видами спорта, в которых лидировал Иван Долото, поэтому он выкладывался без остатка.

Финишировали, что называется, кость в кость, плечом к плечу. Течение занесло обоих в заболоченную заводь, гудящую от обилия комаров. Кашляя, сопя и отплевываясь, мужчины ринулись к берегу. Их высоко вздымающиеся ноги месили серый ил, а глаза косились друг на друга, чтобы не пропустить момент нападения. Дважды Иван попытался поставить бегущему Олегу подсечку, и всякий раз тот уклонялся, не переходя в контратаку. Вымотавшийся, задыхающийся, он избегал столкновений, которые могли закончиться не в его пользу.

Городская жизнь с ее многочисленными соблазнами не способствовала поддержанию должной физической формы. Бывшие офицеры спецназа понимали это и, собираясь в поход, наверстывали то, что можно было наверстать. Выкладываясь в подмосковных лесах, они знали, что настоящие испытания ждут их впереди. Ради этого стоило напрягаться. Ради этого стоило жить. В чем еще предназначение мужчины, если не в преодолении трудностей, ловушек и собственного несовершенства? Возможно, имелся какой-то иной, более высокий смысл, но спецназовцы его не искали. Им хватало того, что они знали и умели. Они ставили перед собой цель, а потом прилагали все силы для ее достижения. Проще не придумаешь. Труднее не бывает.

Метров за пятьдесят до опушки они уже не столько бежали, сколько шагали вверх по косогору, сипя легкими, отравленными бензиновым смогом и никотиновым дымом. Со стороны могло показаться, что эти двое либо пьяны, либо одержимы. Тот, кто никогда не совершал марш-бросков с полной выкладкой, никогда бы не понял, что происходит с этими странными мужчинами. Подумаешь, пробежали полтора километра и проплыли в общей сложности стометровку! Подумаешь, пятнадцатикилограммовые вещмешки нацепили! Ну, взобрались на горку, ну спрыгнули, что из того? Это ли повод языки на плечи вывешивать?

Может, кто другой и пришел бы к финишу свежий, как огурчик. А вот Иван Долото с Олегом Беланом, по правде говоря, еле ноги волочили. Подъем-то приходилось преодолевать нешуточный. По бездорожью, напролом, в мокрой одежде и хлюпающих кроссовках. В общем, умаялись. Но на последнем отрезке рванули наперегонки так, что любо-дорого посмотреть. Только земля и листья из-под ног полетели. Только заросли затрещали.

Вырвавшийся на опушку Олег обошел Ивана примерно на полтора корпуса, да так ни сантиметра и не уступил больше. Подбежал к автомобилю, впечатал ладонь в металл:

– Есть!

Иван проделал то же самое, но в падении, стремясь дотянуться до «Паджеро» одновременно с соперником. Не вышло. Хлопок его руки прозвучал с небольшим опозданием.

– Одновременно, – заключил Олег, упершись лбом в борт джипа. – Красота среди бегущих… – Он сделал паузу, переводя дыхание. – Первых нет и отстающих… Уф-ф… Хоть по новой начинай.

– Да пошел ты, – буркнул Иван, с трудом принимая вертикальное положение и стягивая рюкзак.

– Только после вас.

– Сам.

– Эй, в чем дело? – повысил голос Олег. – Я, между прочим, тоже послать могу. И вдоль по Питерской, и по матушке-Волге, и на кудыкину гору по самые помидоры.

– Ладно, извини, – сбавил тон Иван, ссыпая под куст кирпичи, половина из которых раскололась во время забега. – Но ты меня достал, Олежка. Терпеть не могу эти игры в благородство.

– Какие игры? – изумился Олег. – Какое благородство, откуда?

– Кончай глаза пучить. Садись и поезжай.

Махнув рукой, Иван отвернулся.

– Но проигравших не было, Ваня. Если кто-то здесь принимает гордые позы, то это ты. Мы тютелька в тютельку уложились, разве нет?

– Нет.

– У тебя что-то с восприятием действительности, Ваня. Неадекватное оно.

Иван подошел к Олегу и ткнул его пальцем в грудь:

– Слушай сюда. Мы договорились, что последний топает пешком? Договорились. Я тебе когда-нибудь поблажки делал? Не делал. Вот и мне не надо. – Он снова пустил в ход палец, твердый, как гвоздь. – Стоит разок слово нарушить, и пошло-поехало, не остановишь. Так что будь добр помести свое седалище в тачку и катись.

– Колбаской, – подхватил Олег. – По Малой Спасской.

– Хоть по Большой Арнаутской. Лишь бы с глаз долой.

– Злишься?

– Ну злюсь, – неохотно признался Иван.

– Тогда объясни, в чем я перед тобой провинился? Может быть, надо было поддаваться, чтобы тебе настроение не портить?

– Охренел? Я не на тебя злюсь, Олежка. На себя. Запустил дыхалку и мышечные рефлексы. Как та баба.

– Кстати, о бабах, – оживился Олег, не спеша усесться за руль джипа. – Утром видел фото претенденток. Та, что по всем параметрам подходит, очень даже ничего. Симпатяга. Жаль.

– А тебе кривоногую уродину подавай? – удивился Иван. – С каких это пор?