времена, и вообще это к вам не относится.

– Потому что вы ко мне благоволите?

– Потому что провал исключается, понимаешь! Потому что мы здесь не в бирюльки играем! – В подтверждение своих слов Молотов спрятал бриллианты во внутренний карман пиджака, после чего продолжил, постукивая кулаком по зеленому сукну стола. – Ваш противник – человек крайне опасный, хитрый и коварный, если его можно называть человеком.

Сонную одурь, напавшую на Таню после нескольких часов напряженных занятий, как рукой сняло.

– Кто же он тогда? – быстро спросила она. – Зверь?

– Зверь в человеческом облике, – ответил Молотов. – Грязный маньяк и садист, место которому на кладбище. Фамилия у него Шарко, но по сути своей он свинья свиньей в прямом и переносном смысле.

– Это ему я должна сделать тайский массаж? – догадалась Таня.

Молотов заскрипел креслом, усаживаясь поудобнее, после чего ответил вопросом на вопрос:

– Вы в хорошей физической форме?

– Полагаю, что да, – с достоинством ответила Таня. – Елена научила меня, как правильно ходить и сидеть, чтобы всегда чувствовать себя бодрой и потрясно выглядеть. Кроме того, она посоветовала мне слегка подкрасить волосы и…

– Бросьте эти фигли-мигли! – рявкнул Молотов. – Повторяю в сотый раз: речь идет не только о народном достоянии, речь идет о вашей жизни и смерти. Хорошая физическая форма – это не прическа и не выщипанные брови, зарубите это себе на носу.

– Я не выщипываю брови, – оскорбилась Таня.

– Опять двадцать пять! Я вызвал вас для того, чтобы толковать о ваших бровях?

– Но вы сами…

– А-атставить. – Молотов уже не просто пристукнул кулаком, а шарахнул по столу с такой силой, что едва не опрокинул бутылку нарзана.

– Есть отставить, – замкнулась Таня.

На ее смугловатом лице не отразилось никаких эмоций. Поджатые губы, покрытые вишневой помадой, сохраняли полную неподвижность. Взгляд, устремленный в стену за спиной Молотова, казался невидящим. Причиной тому могла быть обида. А может быть, она просто готовилась внимательно выслушать инструктаж, начатый генералом? Молотов чувствовал себя не в своей тарелке, хотя старался держаться уверенно. Будучи по природе человеком добродушным, он страдал от необходимости жертвовать людьми. Претили его натуре и многочисленные нарушения закона, без которых он и его соратники не имели возможности сколотить состояние легальным образом. Но как же иначе? Что делать, если все первоначальные капиталы создаются преступными средствами? И разве Молотов виноват в том, что бюрократическая машина вынуждает его действовать вопреки инструкциям?

При проведении оперативных мероприятий в обязательном порядке должен иметься заранее составленный план. В нем расписываются все этапы и варианты операции, а к нему прилагается так называемая «легенда»: своеобразный сценарий спектакля, который будет разыгрываться в случае провала. План не может быть утвержден без скрупулезного просчета материального обеспечения агента: автотранспорт, денежные средства (вплоть до оплаты бензина), питание, вооружение, средства связи и многое другое.

После того как документ обзаводится визами вышестоящего начальства, на основании утвержденного плана издается письменный (никак не устный) приказ о проведении «мероприятия». Перед непосредственным началом операции подается опять же письменный доклад о степени готовности сотрудников. После окончания пишется подробная докладная записка, составленная на основе отчетов непосредственных исполнителей. В этом документе определяются положительные итоги и просчеты, поощряются отличившиеся, указываются провинившиеся. Затем готовится приказ о списании материальных ценностей, израсходованных или уничтоженных в ходе операции.

Вот главный камень преткновения! Попробуй спиши полтонны алмазов! Хорошо еще, если заставят делиться на всех уровнях, а не упекут за решетку.

Действуя в рамках формального законодательства, Молотов лишал себя заслуженного материального вознаграждения и обрекал своих подчиненных на барахтанье в нескончаемом бумажном ворохе, которому не видно ни конца, ни края. В «Федеральном законе о Федеральной службе безопасности» говорилось, что деятельность органов ФСБ «осуществляется в соответствии с законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», уголовным и уголовно-процессуальным законодательством, а также настоящим федеральным законом». При этом все чекисты, от самого верха до самого низа, должны были постоянно помнить о существовании 5-й статьи закона, за соблюдением которой ревностно следили все, кому не терпелось обвинить ФСБ во всех смертных грехах. Статья призывала неукоснительно соблюдать права и свободы человека и гражданина при осуществлении любых видов оперативно-розыскной деятельности. Другими словами, каждый сотрудник должен был носить с собой не только пистолет, но и Конституцию, дабы не ущемить ненароком свободу всевозможных шпионов, диверсантов, наркодилеров, террористов и просто изменников родины.

Доходило до абсурда. Арестованным предателям полагался адвокат, ограждающий их от всевозможных злоупотреблений со стороны правоохранительных органов. Многие из таких, с позволения сказать, адвокатов являлись тайными осведомителями иностранных разведок. Они не только выведывали имена, должности и служебные телефоны сотрудников ФСБ, они еще всячески вставляли палки в колеса следствию. Не успевали чекисты довести работу до логического завершения, как против них заводились уголовные дела. Например, за террориста, получившего при задержании фингал под глазом, вступалась Генпрокуратура. Или какой-нибудь педофил из модной тусовки жаловался журналистам, что на Лубянке оскорбляют его честь и достоинство.

Соблюдать законность в подобных условиях было делом нелегким, но ревностные служаки, вроде генерала Молотова, страдали всякий раз, когда приходилось преступать букву закона. А предстоящая операция, бесспорно, выходила за рамки уголовно-процессуальных норм, поскольку они, эти нормы, утверждались людьми весьма далекими от понимания нужд сотрудников спецслужб.

Иными словами, Молотов был вынужден отдавать противозаконные приказы. Одна только несанкционированная операция наемников на Украине могла стоить генералу его лампасов и погон. Но Токаревой предстояло пожертвовать собственной головой. При мысли об этом Молотову стало неловко за свою вспышку гнева.

– В общем и целом я доволен вами, – буркнул он, пряча глаза. – Я внимательно изучил первичные результаты обучения. Наблюдательность – очень высокая. Усвояемость нового материала – феноменальная. Приспособляемость к обстоятельствам – хорошая. Нервная система – удовлетворительная. А как с реакцией?

– Что? – машинально спросила Таня и так же машинально поймала брошенную ей ручку.

– Ничего, – просиял Молотов. – Вопрос исчерпан. Знаете, не каждый мужчина, сидящий на вашем месте, сумел бы отреагировать столь оперативно. Правда, до Олега Белана вам далеко. Иногда мне кажется, что он умеет пули ловить на лету.

– Почему же он тогда не служит в ФСБ и почему он до сих пор не полковник? – Задавая эти вопросы для маскировки, Таня не замедлила затронуть тему, которая интриговала ее куда сильнее. – И почему он живет с напарником, а не с семьей? Насколько я понимаю, они не женаты? Впрочем, не отвечайте, я и без вас догадываюсь. – Состроив пренебрежительную мину, Таня махнула рукой. – Такие искатели приключений не способны ужиться с единственной женщиной. Если ваши вольные стрелки и были некоторое время женаты, то теперь они оба в свободном поиске и будут холостяковать до глубокой старости, пока им не понадобится уход и забота. Я ошибаюсь?

– Нет, – невозмутимо ответил Молотов. – Вы не ошибаетесь. Например, Иван Долото действительно одинок. Несколько лет назад его жена и трехлетний сын погибли в автокатастрофе.

– Ой, – воскликнула Таня. – Какое несчастье!

– Совершенно с вами согласен. Но мы снова отклонились от темы, Татьяна Тихоновна. Вам не об Иване нужно думать, а о совсем другом человеке. Вот об этом.