Гавин стиснул зубы. Затем поклонился ей и покинул кабинет, попытавшись – безуспешно – не слишком сильно хлопнуть дверью. Сильвиана неодобрительно на него взглянула, когда он проходил мимо неё.
Оттуда он направился к тренировочным площадкам, несмотря на то, что они приводили его в уныние. Ему было необходимо потренироваться с мечом.
* * *
Эгвейн испустила долгий вздох, затем откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Почему, каждый раз, когда она имела дело с Гавином, ей так трудно было владеть собой? Она никогда не чувствовала себя Айз Седай меньше, чем во время разговоров с ним.
Внутри неё бурлил водоворот множества эмоций, словно разные сорта вина, пролитые и смешавшиеся: ярость от его упрямства, пылкое желание его объятий и замешательство от собственной неспособности определить, что из этого сильнее.
Гавин сумел найти путь прямо в её сердце. Эта его страстность очаровывала. Она беспокоилась, что если свяжет его узами, то подхватит ту же заразу. Не так ли это работало? На что это похоже – быть связанным узами и чувствовать чужие эмоции?
Она хотела разделить с ним связь, что была у других сестёр. И это было
Но Гавин пока был всё же слишком буйным, слишком недоверчивым.
Она тщательно изучила своё письмо новому королю Тира, объясняющее, что Ранд грозится разбить печати. Её план остановить его будет зависеть от того, удастся ли ей найти поддержку у людей, которым он доверяет. Донесения о Дарлине Сиснера были противоречивы. Одни сообщали, что он один из главных сторонников Ранда, в то время как другие заявляли, что он один из главных его недоброжелателей.
Она ненадолго отложила письмо в сторону, затем записала несколько мыслей о том, как лучше обратиться к Совету с предложением насчёт Стражей. Гавин привел превосходные доводы, хотя зашёл слишком далеко и совсем отбился от рук. Призвать сестёр, не имеющих Стражей, выбрать их, объяснить все преимущества и указать, как это может спасти жизни и помочь победить Тень – вот это подойдёт.
Она налила себе мятного чаю из чайника, стоявшего на краю стола. Странно, но в последнее время чай не портился так часто, как раньше, и сейчас он был хорош на вкус. Она не сообщила Гавину другую причину своей просьбы прекратить охранять её дверь по ночам. Когда он находился снаружи, её сон был неспокойным, поскольку она знала, что он находится всего в нескольких футах от неё. Она боялась, что не выдержит и пойдёт к нему.
Ремень Сильвианы не смог сломить её волю, но Гавин Траканд… Он был угрожающе близок к этому.
* * *
Грендаль ожидала появления посланника. Даже здесь, в самом тайном из её укрытий, его прибытие не стало неожиданностью. Избранные не могли скрыться от Великого Повелителя.
Укрытие не было дворцом, изящным домиком или древней крепостью. Это была пещера на острове, до которого никому не было дела, находящемся в той части Океана Арит, где никто никогда не бывал. Насколько она знала, рядом не было ничего примечательного или интересного.
Убежище было просто отвратительным. За этим местом, в котором было всего три комнаты, присматривали шестеро из её наименее ценных любимцев. Она заделала вход камнем, и единственным путём внутрь или наружу были переходные врата. Пресная вода поступала из источника, еда – из запасов, доставленных ею сюда ранее, а воздух – сквозь трещины в скале. Жилище было сырым и непритязательным.
Другими словами, это было именно то место, где никто не будет её искать. Все знали, что Грендаль
К сожалению, ничто из этого не применимо к Великому Повелителю. Вытянувшись на кушетке, обтянутой жёлтым и синим шёлком, Грендаль наблюдала за открывшимися перед ней вратами. Посланником оказался мужчина с плоским лицом и очень смуглой кожей, одетый в красное и чёрное. Ему не было нужды говорить – его присутствие
Она закрыла копию «Сияющего в Снегу» в деревянном переплёте, которую держала в руках, и встала. На ней было платье из тонкого чёрного шёлка со вставками из
Моридин находился внутри своего чёрного каменного дворца. Мебель в комнате отсутствовала – был лишь камин, в котором горел огонь. Великий Повелитель!
Он повернулся к ней, пятнышки
– Ты знаешь, зачем я вызвал тебя.
Это был не вопрос.
– Знаю.
– Аран’гар мертва, потеряна для нас – и это после того, как в прошлый раз Великий Повелитель переселил её душу. Можно решить, Грендаль, что подобное вошло у тебя в привычку.
– Я живу, чтобы служить, Ни’блис, – сказала Грендаль. Уверенность! Она должна казаться уверенной.
Он помедлил, совсем немного. Хорошо.
– Ты, конечно же, не станешь пытаться изобразить, что Аран’гар оказалась предательницей.
– Что? – переспросила Грендаль. – Нет, конечно нет.
– Так каким образом твои действия можно назвать
Грендаль нацепила маску обеспокоенности и смущения.
– Но ведь я следовала отданным мне приказам. Разве я здесь не для того, чтобы получить похвалу?
– Ничуть, – сухо сказал Моридин. – Твоё притворное смущение на мне не сработает, женщина.
– Оно не притворное, – сказала Грендаль, подготавливая свою ложь. – Хотя я и не ожидала, что Великий Повелитель будет доволен потерей Избранной, но, очевидно, что выгода стоит этой утраты.
– Какая выгода? – прорычал Моридин. – Ты позволила застигнуть себя врасплох и по-глупому потеряла жизнь одной из Избранных! Уж от тебя-то – от тебя – мы могли бы ожидать, что ты избежишь ошибок с ал’Тором.
Он не знал, что она связала Аран’гар и оставила её умирать. Он думал, что вышла промашка. Хорошо.
– Врасплох? – оскорблено произнесла она. – Меня никогда… Моридин, как ты мог
– Ты сделала это
– Конечно, – сказала Грендаль. – Мне чуть ли не за ручку пришлось привести его к Кургану Нэтрина. Льюс Тэрин никогда не был способен разглядеть даже то, что находится прямо у него под носом. Моридин, как ты не понимаешь? Как Льюс Тэрин отреагирует на то, что совершил? Уничтожение целой
Моридин помедлил. Нет, он не подумал об этом. Она улыбнулась про себя. С его точки зрения действия ал’Тора были бы полностью понятны. Это были самые логичные и, следовательно, самые разумные средства достижения цели.
Но вот сам ал’Тор… его разум был полон фантазий о чести и достоинстве. Это происшествие
