Час спустя после неудавшегося покушения на Эгвейн Гавин одиноко стоял в маленькой комнатке, бывшей частью апартаментов Амерлин. Удерживавшие его плетения сняли, а ему велели оставаться на месте.

Наконец-то в комнату вошла Эгвейн.

– Сядь, – сказала она.

Он помедлил, но от её яростного взгляда можно было зажигать свечи. Он присел на табурет. В комнатке имелось несколько комодов и сундуков для одежды. Дверной проход вёл в большую по размерам гостиную, в которой был пойман Гавин. За следующей дверью находилась спальня Амерлин.

Эгвейн захлопнула дверь, избавляясь от множества гвардейцев, Стражей и Айз Седай, слоняющихся по комнатам снаружи. Из-за двери доносился гул разговоров. Эгвейн всё ещё была в красном с золотой отделкой платье, а в её темные волосы были вплетены золотые нити. Её щеки пылали от гнева. От этого она была ещё прекраснее, чем обычно.

– Эгвейн, я…

– Ты понимаешь, что натворил?

– Обнаружив у двери своей возлюбленной убийцу, я проверил, всё ли с ней в порядке.

Она сложила руки на груди. Гавин почти физически чувствовал жар её гнева.

– На твои вопли сбежалась половина Белой Башни. Тебя видели пойманным. Теперь убийца, скорее всего, знает про мои плетения.

– Свет, Эгвейн! Ты так говоришь, будто я сделал это намеренно. Я всего лишь пытался тебя защитить.

– Я не просила у тебя защиты! Я просила повиновения! Гавин, неужели ты не видишь, какую возможность мы упустили? Если бы ты не спугнул Месану, она бы попалась в мои ловушки!

– Это была не Отрёкшаяся, – возразил Гавин. – Это был мужчина.

– Ты сказал, что не смог разглядеть лицо или фигуру, потому что та была размытой.

– Ну, да, – сказал Гавин. – Но он сражался мечом.

– А женщина не может сражаться мечом? Размер виденной тобой особы указывает на то, что это была женщина.

– Возможно, но Отрёкшаяся? Свет, Эгвейн, будь это Месана, она испепелила бы меня на месте Единой Силой!

– Ещё одна причина, – сказала Эгвейн, – не перечить мне! Может быть, ты прав, может это был кто- то из подчинённых Месаны. Приспешник Тьмы или Серый Человек. В таком случае я захватила бы их в плен и смогла бы выведать планы Месаны. И вот что, Гавин: что, если бы ты на самом деле обнаружил Месану? Что бы ты мог сделать?

Он уставился в пол.

– Я же говорила тебе, что приняла меры предосторожности, – продолжила Эгвейн. – И ты всё равно не послушался! А теперь, благодаря тому что ты сделал, убийца знает, что я её ждала. В следующий раз она будет осторожнее. Как думаешь, во сколько жизней нам обойдётся твоя выходка?

Гавин держал руки на коленях, стараясь не показывать, что они сжались в кулаки. Ему бы чувствовать стыд, но вместо этого он чувствовал злость. Необъяснимую ярость – горечь на самого себя, но по большей части на Эгвейн из-за того, что она превратила искреннее заблуждение в личное оскорбление.

– Мне кажется, – сказал он, – что ты вообще не хочешь иметь Стража. Поэтому я так тебе скажу, Эгвейн: если ты не можешь выдержать, когда за тобой присматривают, то никакой мужчина тебе не подойдёт.

– Возможно, ты прав, – резко ответила она. Юбки Эгвейн шуршали, она открыла дверь, вышла и закрыла её за собой. Не хлопнув.

Гавин встал и хотел пнуть дверь. Свет, как всё запуталось!

Он услышал, как Эгвейн отправляла ротозеев обратно по постелям и приказывала Гвардии Башни этой ночью быть особенно бдительными. Последнее, скорее всего, просто для вида. Она знала, что убийца в ближайшее время воздержится от покушений.

Гавин выскользнул из комнаты и направился к выходу. Эгвейн заметила его уход, но ничего ему не сказала, вместо этого отвернувшись к Сильвиане пошептаться. Красная сестра наградила Гавина взглядом, под которым содрогнулся бы и камень.

Молодой человек прошёл мимо нескольких гвардейцев, которые смотрели на него – по их меркам – с большим уважением. Насколько им было известно, он сорвал покушение на жизнь Амерлин. Гавин кивнул в ответ на их приветствия. Неподалёку стоял Чубейн, изучая чудом не попавший в Гавина нож.

Мужчина передал Гавину оружие убийцы.

– Видели когда-нибудь нечто подобное?

Гавин взял узкий, блестящий нож. Оружие было сбалансировано для метания, клинок был изготовлен из прекрасной стали и выглядел как вытянутое пламя свечи. В середине были вставлены три недрагоценных камня цвета крови.

– Что это за камни? – спросил Гавин, поднося нож к свету.

– Никогда раньше не видел ничего подобного.

Гавин перевернул нож несколько раз. На нём не было никаких надписей или резьбы.

– Ещё чуть-чуть, и он забрал бы мою жизнь.

– Можете взять его, если хотите, – сказал Чубейн. – Вы могли бы опросить людей Брина, может кто-то из них видел нечто подобное. У нас есть второй, мы нашли его дальше по коридору.

– Тот тоже предназначался мне, – проговорил Гавин, засовывая нож за пояс. – Благодарю. У меня есть для вас ответный подарок.

Чубейн вздёрнул бровь.

– Вы жаловались на потери среди своих людей, – сказал Гавин. – Что ж, я могу порекомендовать вам группу солдат.

– Из армии Брина? – спросил Чубейн, скривив губы. Как и многие гвардейцы Башни, он до сих пор расценивал войска Брина как противника.

– Нет, – сказал Гавин. – Это люди, верные Башне. Из тех, кто обучался, чтобы стать Стражем, и сражался вместе со мной на стороне Элайды. Сейчас они чувствуют себя не у дел и скорее согласятся стать солдатами, чем Стражами. Я был бы признателен, если бы вы дали им пристанище. Они надёжные люди и превосходные воины.

Чубейн кивнул.

– Пришлите их ко мне.

– Они явятся к вам завтра, – пояснил Гавин. – Я прошу только одного. Постарайтесь не разделять группу. Они вместе через многое прошли. Их единство придаёт им силу.

– Это будет несложно, – согласился Чубейн. – Десятая рота Башни была уничтожена этими