вашей стороны, милорд?»

«Нет», – искренне ответил Перрин. У Неалда были способности к управлению погодой, но только не у Грейди. – «А что, имеет значение, откуда оно появилось?»

Тайли глубокомысленно посмотрела на него, а затем кивнула: – «А что вообще имеет значение?» – сказала она, словно не полностью соглашаясь с ним. – «У нас есть истории про Манетерен. Это действительно было бы ежевичным полем и никакие сапоги не помогли бы. Половина Амадиции гудит разговорами о вас и вашем знамени, о том, чтобы снова оживить Манетерен и «спасти» Амадицию от нас. Мишима! Труби отход». – Светловолосый мужчина без колебаний поднял маленький прямой рожок, который висел на груди на красном шнуре, повязанном вокруг шеи. Издав четыре пронзительных звука, он повторил сигнал дважды прежде чем выпустил рог из рук, оставив его покачиваться на груди. – «Моя часть закончена», – сказал Тайли.

Перрин откинул голову назад и гаркнул, так громко и отчетливо, как мог: «Даннил! Передай! Когда последний человек Шончан уйдет за пределы луга, собирайтесь вместе и отправляйтесь к Грейди!»

Генерал Знамени вставила мизинец в ухо и потрясла им, несмотря на латную перчатку. – «У вас сильный голос», – сухо сказала она. Только после этого она взяла знамя и аккуратно положила его поперек седла перед собой. Она даже дважды не взглянула на него дважды, но, возможно, неосознанно погладила его рукой. – «А теперь, что у вас есть, что может помочь моему плану, милорд?» – Мишима за ее спиной зацепился лодыжкой за луку седла и свесился вниз, чтобы подхватить шлем. Ветер откатил его назад на полпути к шеренге солдат. Со стороны леса раздалась трель жаворонка, потом еще одна, и еще одна. Шончан ретировались. Интересно, долетел до них вихрь? Не важно.

«У меня и близко нет столько людей, сколько у вас», – признал Перрин, – «и часть из них не обученные солдаты, но у меня есть Аша’ман, Айз Седай и Хранительницы Мудрости, которые могут направлять, и вам потребуется каждая из них». – Она открыла рот, но он поднял руку. – «Мне нужно ваше слово, что вы не станете надевать на них поводки», – он многозначительно посмотрел на сул’дам и дамани. Сул’дам смотрела на Тайли, ожидая ее распоряжений, поглаживая волосы дамани, словно вы гладите кошку, когда хотите ее упокоить. И Нори выглядела почти готовой замурлыкать! О, Свет! – «Ваше слово о том, что они останутся в безопасности, они и все в лагере Шайдо, носящие белую одежду. Большинство из них не Шайдо, и так или иначе, единственные Айил среди них, которых я знаю – мои друзья». – Тайли покачала головой. – «У вас странные друзья, милорд. Мы в любом случае освобождали людей из Кайриэна и Амадиции, которых встречали с отрядами Шайдо, хотя кайриенцы большей частью были сильно дезориентированы и не знали как дальше поступать и что делать. Единственные оставленные нами люди в белом – Айил. Из их гай’шан получаются изумительные да’ковале, в отличие от всех остальных. Однако, я позволю всем вашим друзьям свободно уйти. А также вашим Айз Седай и Аша’манам. Очень важно положить конец сбору этой шайки. Скажите мне, где они, и я начну вовлекать вас в свои планы».

Перрин потер пальцем кончик носа. Маловероятно, чтобы те гай’шан были Шайдо, но он не собирался ей это говорить. Позволить им освободиться через год и день их службы. – «Боюсь, это будет мой план. Севанна крепкий орешек, но я знаю, как его расколоть. С одной стороны с ней около ста тысяч копий Шайдо, и к ней стекаются еще больше. Не все из них – алгай’д’сисвай, но каждый взрослый в случае опасности возьмет копье».

«Севанна», – Тайли довольно улыбнулась. – «Мы наслышаны о ней. Я до смерти жажду представить Севанну из Джумай Шайдо моему Капитан-Генералу», – ее улыбка пропала. – «Сто тысяч это больше, чем я думала, но не более того, с чем я не способна справиться. Мы уже сражались с Шайдо раньше, в Амадиции. А, Мишима?»

Возвращающийся к ним Мишима рассмеялся, но это не был звук веселья, а скорее злорадства. – «Да было дело, мой Генерал. Они суровые бойцы, дисциплинированные и умелые, но и с ними можно справиться. Просто надо окружить одну из их банд, этих септов, тремя-четырьмя дамани и долбить их, пока они не побросают оружие. Мерзкое дело. Они берут с собой свои семьи. Но в этом случае они только быстрее сдаются».

«Я так понял, у вас есть приблизительно дюжина дамани», – сказал Перрин, – «но достаточно ли этого чтобы справиться с тремя или даже четырьмя сотнями способных направлять Хранительниц Мудрости?»

Генерал Знамени нахмурилась. – «Вы упоминали и прежде, что Хранительницы Мудрости способны направлять. Со всеми бандами, которые мы поймали, были Хранительницы Мудрости, но ни одна из них не могла направлять».

«Дело в том, что все они с Севанной», – ответил Перрин. – «По крайней мере, триста или, возможно, четыреста. Мои Хранительницы Мудрости в этом уверенны».

Тайли и Мишима обменялись взглядами, и Генерал Знамени вздохнула. – «Хорошо», – сказала она, – «Приказы приказами, но это означает, что мы не сможем покончить с этим тихо. Необходимо будет потревожить Дочь Девяти Лун, если мне придется извиняться перед Императрицей, пусть живет она вечно. По всей вероятности, так и будет». – Дочь Девяти Лун? Какая-то высокопоставленная Шончанка, наверное. А как она собиралась ее потревожить?

Мишима поморщился, что, принимая во внимание его шрамы перечерчивающие его лицо, выглядело внушающим страх. – «Я читал, что при Сималарене на каждой из сторон было по четыреста дамани. Это была просто бойня. На поле осталась половина Имперской армии, а мятежников три четверти».

«Все равно, Мишима, мы должны это сделать. Или кто-то другой. Ты избежишь извинения, но я не буду». – Что, во имя Света, значило это извинение? От женщины пахло… опустошенностью. – «К сожалению, потребуется несколько недель, если не месяцев на то, чтобы собрать достаточное количество солдат и дамани для усмирения этого кипящего котла. Я благодарна за предложение помощи, милорд. Я это запомню». – Тайли протянула знамя. – «Вам понадобится эта штука, если я не могу выполнить свою часть сделки, но, на последок – маленький совет. У Непобедимой Армии покамест есть иные задачи, но мы не позволим никому воспользоваться временными трудностями, чтобы стать королем. Мы собираемся собрать наше наследство воедино, а не делить его на куски».

«А мы хотим сохранить свою родину», – отчаянно выпалила Берелейн, подтолкнув свою кобылу на несколько шагов по жухлой траве навстречу Шончан. Кобыле хотелось лягаться, хотелось удрать прочь от того вихря, и женщине было трудно справиться с животным. Даже ее запах стал жестче. И в нем не осталось больше терпения. Она пахла волчицей, защищавшей раненого соплеменника. – «Я слышала, что ваша Непобедимая армия называется неверно. Я слышала, что Возрожденный Дракон основательно разбил ее на юге. А вы не думали, что Перрин Айбара тоже способен на такое». – Свет! И он еще волновался на счет импульсивности Арама!

«Я не хочу драться ни с кем, кроме Шайдо», – твердо сказал Перрин, отбрасывая образ, готовый сформироваться в его сознании. Он сложил руки на луке седла. По крайней мере, Ходок, казалось, успокоился. Жеребец все еще время от времени мелко дрожал, но уже перестал выкатывать глаза. – «Все еще есть способ покончить с этим тихо, поэтому извинения никому приносить не придется». – Если для нее это было так важно, то он готов был этим воспользоваться. – «Дочь Девяти Лун может спокойно отдыхать. Я же сказал, что все спланировал. Талланвор сказал мне, что у вас есть какой-то чай, после которого женщина, способная направлять, валится с ног».

Через мгновение Тайли опустила знамя обратно на седло, и внимательно на него посмотрела: – «Женщину или мужчину», – наконец сказала она растягивая слова. – «Я слышала о нескольких мужчинах, пойманных таким способом. Но как ты предлагаешь напоить этим чаем четыре сотни женщин, если их окружает сто тысяч Айил?»

«А я напою всех без разбора, не дав им узнать, что они пьют. Но мне понадобится столько, сколько можно достать. Возможно, несколько фургонов. И нагреть воду не выйдет, поэтому чаек выйдет слабенький».

Тайли мягко рассмеялась. – «Смелый план, милорд. Я полагаю, что на фабрике, где делают чай, можно найти несколько фургонов и даже больше готового чая, но это довольно далеко, в Амадиции, почти на границе с Тарабоном, и единственный способ которым я смогу получить больше пары фунтов, это запросить вышестоящего, что потребует объяснений, зачем мне столько. А это опять подразумевает, что тайне придет конец».

«Аша’манам известна штука под названием Перемещение», – сказал ей Перрин, – «таким образом